— Вся жизнь — иллюзия, — вздохнула Эрика. — Мы пребываем во власти иллюзий от рождения и до смерти.

— Скажи мне тогда, что не есть иллюзия, по-твоему? — спросила я.

Она улыбнулась.

— Ты. Ты — не иллюзия. Ты снилась мне, я уже видела всё это… Эту встречу, как она будет. Ты не убьёшь меня.

— Почему это? — усмехнулась я. — Это моя профессия — убивать вампиров.

— Потому что я тебя люблю.

Сказать, что я обалдела — значит, ничего не сказать. Ей удалось так меня поразить, что она могла бы, пользуясь моим замешательством, уже раз десять выпить меня досуха. Я не знала, то ли мне смеяться, то ли…

— Я ждала этой встречи много лет, — сказала Эрика. — Я видела сны… о тебе. Мне кажется, я тебя знаю… и очень люблю. Но нас что-то разлучило, и моя жизнь в разлуке была просто тёмной дорогой… к свету.

Глаза у неё при этом были одухотворённые, сияющие и немножко сумасшедшие. Шумно выдохнув, я почесала переносицу пистолетом и сказала наконец:

— Слушай… Звучит, конечно, дико романтично… но я в это не верю.

Это её не смутило.

— А разве у тебя нет чувства, будто ты меня тоже знаешь?

Конечно, она попала в точку. Именно это чувство, собственно, и не позволило мне убить её сразу. Ну, а ты как думала? Убью, а потом мучиться, что ли, буду, так и не узнав, в чём там дело? Так что, можно сказать, спасло её моё любопытство. Глядя в её загадочные, как зимнее небо, глаза, я и сама начинала верить в то, что она говорила. Но уж такова моя профессия охотника, чтобы подвергать сомнению любое слово вампира. Они врут, чтобы заморочить голову жертве…

— Нет никаких жертв уже Бог весть как давно, — вторглась в мои мысли Эрика. — Не веришь мне, так поверь хотя бы себе!

Уходя, она напоследок меня поцеловала. Ей всё равно, какого я пола, сказала она. У души вообще пола нет.

— Приходи сюда в это же время через три дня, — сказала она.

Она как будто знала, что я не смогу не прийти, и… была права. Вкус её поцелуя проник мне в кровь, как дурманящий яд, пахнущий осенним лесом и последними цветами. Лесом, в котором умерла Луиза-Эмилия…

Через три дня в то же время я приехала к театру на такси. Шёл дождь, и знакомая машина вся блестела в свете фонаря капельками воды. Эрика, в светлом двубортном плащике с крупными пуговицами, вышла мне навстречу с букетиком фиалок в руке. Я тут же прикрыла её своим зонтом.

— Это мне, что ли? — удивилась я, когда она, сияя глазами, протянула мне фиалки. — У нас что, свидание?

— А что это, как ты думаешь? — улыбнулась она.

— Не знаю, — усмехнулась я. — Разве у охотника и вампира может быть свидание?

— Может, как видишь. — Она прижалась ко мне под зонтом. — Ты же пришла. Ммм… и всё-таки взяла оружие. Зачем?

Мне стало неловко. Пистолет я взяла машинально, по многолетней охотничьей привычке.

— Это я уже автоматически делаю, — объяснила я. — Бессознательно. Привычка.

— Да, привычка — вторая натура, — усмехнулась Эрика, вытаскивая у меня пистолет из кобуры за пазухой.

Мыслимое ли дело, чтобы я позволила вампиру обезоружить меня? Конечно, нет. Но вот ей мне хотелось позволять всё, даже самое невероятное — например, обнять меня за шею. Дождь барабанил по зонту, а Эрика ртом щекотала мои губы. Это был ещё не поцелуй, а как бы примерка, подстройка под мои изгибы для последующего щекотно-сладкого плена. Для неё это было так просто и естественно — она верила, что встретила ту, кого видела в своих снах, ничуть не опасалась меня и доверяла мне.