Да чтоб вас по зоопаркам рассадили, твари!

Впереди маячили еще инуи, я оттолкнулся от палки, разворачиваясь и пытаясь найти Анну взглядом и… меня будто высеченным изо льда мечем полоснуло.

Над водой торчали только лямки от рюкзака.

Оказалось, что раньше я двигался не так уж и быстро. Хватило, кажется, секунды, чтобы проплыть-пробежать добрую дюжину метров. Добравшись, я разломал одну из веток, за которую держался рюкзак, и двумя половинами проткнул пару метнувшихся к нам риштов, а после вздернул рюкзак вместе с Анной над головой и побежал в сторону берега.

Брызги, кажется, поднимались до неба, а я совсем не чувствовал сопротивления. Я выбрался на мелководье, а потом и на берег. Быстро опустил рюкзак на землю, разорвал ткань, вытащил женщину наружу и положил на бок, надеясь, что вода сама вытечет… ничего подобного. Тогда… к себе на колено, чтобы голова пониже! И давить на живот! Вода… есть! Хлынула наружу! Значит, водорослей она не успела нахвататься, иначе нужно было бы пальцами прочистить…

После я снова положил женщину на бок, поднес ухо к ее рту – тихо… Черт… Искусственное дыхание!

Мозг вспоминай! Перевернуть на спину, а потом: на два вдоха – двадцать пять надавливаний на грудную клетку с частой два раза в секунду. Но это называется: непрямой массаж сердца в комбинации с искусственным дыханием. Он нужен, если человек не только не дышит, но и его сердце не бьется. Если же бьется… кажется, у нее билось. Мертвозрение показывало, что она жива, а вот катастр Большого Лечения… полностью иссяк.

Прямо на моих глазах последние капли желтого-красного свечения в голове женщины стали перемешиваться с чернотой Дыхания Мертвых нгор’о.

Ее «точка» погасла.

Глава 22

Подхватив показавшееся почти невесомым тело, я бросился в сторону леса. Единственное, что я видел внутри нее – это черноту, которая тоже начала понемногу рассеиваться. Страх будто лишил меня физических чувств. Ни ветра на лице, ни сырости от промокшей одежды, ни даже ударов подошв об землю. Автопилот перехватил управление, оставив сознание наедине с вопросами, на которые я не знал ответов.

Она превращается в зомби?

Умирает?

Уже умерла?

Скормить ей яйцо теперь – будет верхом глупости.

Что?! Неужели, я мог такое подумать?!

– …нет, серьезно. Ты вообще думал, что яйцо могло бы… кого-то другого спасти?..

А… это гоблин… Черт с ним, пусть бормочет…

– …тетенька вроде как уже пожила. А сколько людей… болеют неизлечимым? Сколько среди них детей? Невинных малышек, обреченных на смерть… Слышал, сколько одна доза Спинразы стоит?

Стволы сосен и воторгомутов мелькали, сливаясь в моем сознании в идеально-прямой коридор. Я боялся, что буду плутать, но ничего подобного. Я точно знал, куда бежать.

– …вижу, не любишь детишек. Признаюсь, удивлен. Я… почему-то считал тебя завсегдатаем детских… площадок. А как насчет врачей? Тоже… нет? Может, ученых? Какого-нибудь ученого… который изобретет, если его спасут… лекарство от рака? А может не от рака… а от старости? Помнишь, что я говорил про улучшение… способностей? Неужели решение проблемы… старости или освоения космоса, к примеру, не… стоит жизни одной женщины, про которую ты даже… не знаешь, что она хороший человек?.. Ты в состоянии признаться, что она… просто подружка телки, которая тебе никогда не даст? Не… более.

– Нет, – ответил я.

– …не в состоянии, да? Значит, это осознанный… поступок. Уважаю. Не так-то легко решиться на убийство. Да, кого-то… ты спасешь, но кому-то, кто мог бы жить, придется… умереть взамен.