Один из бандитов, коренастый обритый коротышка, на чьей лысине была вытатуирована синяя птица рух, присвистнув, кинул под ноги солдатам нож, нарушив напряженную тишину. Все вздрогнули.

– Э, э, ты чего? – неуверенно спросил кто-то из толпы.

– А чаво? – безмятежно отозвался коротышка, делая шаг к выходу и выставляя перед собой пустые руки. – Все одно повяжуть.

Один стражник подтолкнул головореза острием копья. Тот дернул плечом и, опустив голову, вошел в шеренгу солдат. Вдруг он резко нагнулся, выхватывая из-за голенища кинжал, метнулся вправо, влево – и двое стражников вскрикнули. Один повалился на пол, ломая оцепление, другой упал на одно колено, держась за бок. Из щели между пластинами доспеха торчала украшенная крупным рубином позолоченная рукоять. Бандит ужом скользнул через ряды стражников к своим, сделав еще один выпад. Третий стражник во внутреннем круге, застонав, рухнул лицом вперед, прямо на бандитов. Те отпрянули. Сразу пятеро стражников шагнули к пленным, резко вскидывая пики. Коротышка, стремящийся скользящим шагом к столу, не дошел, не успел: пики настигли его, вонзились в спину почти одновременно. Головорез как будто споткнулся, замер, немного откинувшись назад, и начал заваливаться на бок. Трое стражников приподняли его на остриях и скинули под ноги бандитам.

– Ты чего? – глупо спросил тот же голос. Над упавшим склонился одноглазый громила.

– А чаво, все одно сдохнем, – просипел коротышка. Из разорванной на спине рубахи сочилась кровь.

– Сдавайтесь! – повторил Канерва. – Сопротивление бесполезно.

– Шиш тебе! – крикнул одноглазый, хватая лежащий на столе короткий и толстый меч. – Выкуси!

Тяжелый клинок замелькал в воздухе. Громила наступал с угрожающим видом, иногда выдыхая с силой, так что получался неприятный звук вроде вскрика. Стражники перед Канервой подались назад.

Лорд подал знак. Пикинеры расступились на миг, и из заднего ряда вперед вышли двое мечников. Обнаженные лезвия поднялись и опустились, встречая удары громилы, и тут две пики вонзились бандиту в бока. Раз и другой.

Одноглазый упал.

Разбойники зашумели. Комнату наполнил звон: кто кидал оружие, кто вытаскивал и готовился к сражению. Толпа бандитов развалилась, растеклась по кругу, оцепление тоже распалось. Битва вскипела, как вода в горшке на огне от брошенной в нее щепотки соли. Несколько стражников были убиты, остальные, вовлеченные в сражение, сломали строй.

Длилось сражение недолго. Оставшихся в живых бандитов повязали в пять минут. Но среди них не было Кривого Пальца. И среди мертвых его не обнаружили.

Канерва велел тщательно осмотреть все внизу – и кинулся вверх по лестнице, обнажив меч. Почему не возвращается сержант?

А сержант лежит с перерезанным горлом, запрокинув голову, и кровь залила ему плешь.

Подозвав трех стражников, Канерва обошел помещения наверху. Комната, другая, третья... Нигде никого. Пусто.

Начальник стражи спустился в зал и допросил одного из бандитов. Плюясь кровью, пленник подтвердил предположение лорда. Да, бежал Кривой Палец. Прошляпили, господин начальник?

Солдаты растаскивали бандитские трупы, поднимали тела погибших товарищей. Здесь теперь и без него разберутся. Канерва вышел вон.

– Где доносчик? – спросил он стражника, который распоряжался найденной неподалеку телегой – на нее складывали мертвых. – Допросить бродягу как следует! Пытать вместе со всеми, пока не скажут, куда исчез их главарь!

Никто не видел нищего.

Бледнея и задыхаясь от злости, Канерва вскочил на коня. Ушла дичь! Засмеет теперь лорда Мельсона старик главный тюремщик. Пообещал ему сегодня начальник городской стражи лучшего за полвека пленника – самого Кривого Пальца, – да подвел, не сдержал слова, не предоставил преступника.