Жозеф Плишанкур, человек хотя и злой, но честный, испытывал отвращение к этим жалким буржуа, перед лицом опасности прячущим голову в песок. В силу своего пуританского воспитания и холостяцких привычек он не мог пожалеть такую девушку, как Сюзанна Нанто, но когда он понял, чего стоят остальные – хотя бы эта Ирена Гюнье, жестокая эгоистка, готовая на все, лишь бы спасти фальшивую благопристойность своего семейного очага, – Жозеф стал почти защитником слишком доверчивой крошки – горничной. Чтобы немного себя успокоить, Плишанкур, покинув виллу Нантье, поднялся по Бульвару Альбини до авеню Святого Бернарда, повернул налево и по дорожке вдоль озера добрел до Моста Влюбленных, а перейдя его, присел отдохнуть на скамейке в городском саду. Старший инспектор особым умом не блистал, но, несмотря на внешнюю угрюмость, изо всех сил старался понять чужие слабости, особенно если эти слабости были ему абсолютно чужды. У Нантье в жизни, очевидно, была только одна задача – сохранить благопристойность, и они делали вид, что не слышат криков, раздающихся внутри их семейной цитадели. Теперь, когда он допросил их всех, Плишанкур знал, что Генриетта измучена непрекращающимися изменами мужа, что супруг ее задыхается в стенах своего дома, что сын ее, сознавая свою собственную ничтожность, ищет незатейливых развлечений, которые самому ему противны; что дочь ее мучается из-за безразличия мужа, который женился на ней только ради денег, что зять ее – типичный паразит. Мадемуазель Армандине, что бы она там ни говорила, тоже не слишком весело довольствоваться своей добродетелью и жить из милости у родственников. Самым счастливым, может быть, был Жером Маниго, которому драгоценности заменили весь мир… А его убили, чтобы присвоить эти бриллианты. Что до прислуги, то Эдуард и Агата со временем стали чем-то вроде отростков на стволе родословного древа семьи Нантье и разделяли с ними их печали и радости. Две молоденькие девушки требовали особенно пристального внимания: опыт подсказывал Жозефу, что они находятся в том возрасте, когда дурные влияния наиболее опасны.

Полицейский не питал никаких иллюзий насчет собственной участи. Если ему даже и удастся приоткрыть тайну смерти Жерома Маниго, то почестей он не дождется, в противном же случае на него возложат всю ответственность за крушение старой савойской семьи и никогда не простят провала. Но Плишанкур слишком долго проработал в полиции, чтобы претендовать на какие-либо почести, ему было достаточно испытать чувство удовлетворения от выполненного долга.

По приходе в Управление Безопасности старший инспектор сразу связался со специальным отделом и попросил выяснить, где скрывается Сюзанна Нанто. Затем он прошел к себе в кабинет. Леон Жирель его уже ждал там. Пылкий инспектор сразу приступил к докладу:

– Шеф, нелегко было заставить говорить людей. Поэтому сведения у меня очень поверхностные, а навести более подробные справки просто не хватило времени.

– Давайте, инспектор, я вас слушаю.

– Значит, так. Что касается мадам Нантье, то тут сказать нечего. Набожная особа. Регулярно ходит в церковь, что на Почтовой улице, причем туда и обратно пешком. При ней всегда мадемуазель Маниго, на нее вообще никто пожаловаться не может. О ее существовании вспоминают, поскольку видят на службе, а в остальное время никто даже не почешется, чтобы узнать, жива она или нет. Покойный Маниго: на все лады обсуждается его жадность и страсть к бриллиантам. Все в один голос признают, причем не без злорадства, что он заслужил свою участь.