|
Учебное заведение для богатых. Не для тех, кто живет в Вестербро. Перемена. Лиза Расмуссен в который раз набирала знакомый номер. — Это Нанна. Я делаю уроки. Оставьте сообщение. Пока! Лиза Расмуссен сделала глубокий вдох и произнесла: — Нанна. Пожалуйста, перезвони мне. Как глупо, думала она. Пятый раз за утро оставляет одно и то же сообщение. Она сидела в классе, слушала, как их учитель, Рама, говорит о гражданском долге и о выборах. Никто не знал, где Нанна. Никто не видел ее после школьной вечеринки по случаю Хеллоуина в прошлую пятницу. — Сегодня, — говорил Рама, — у вас будет возможность решить, за кого отдать свой голос. К классной доске прикреплена фотография: зал с полукругом кресел в ратуше, три политика: один помоложе, один старик и еще тетка с самодовольным толстым лицом. Лизе не было до них никакого дела. Снова в ее руках появился мобильник, снова она печатала текст: «Нанна, блин, где ты?» — Нам повезло, что мы живем в стране, где у каждого есть право голоса, — продолжал учитель. — И каждый может определять свое будущее, свою судьбу. Ему было лет тридцать, родом откуда-то с Ближнего Востока, хотя речь безупречно чистая, без малейшего акцента. Некоторые девчонки в классе были даже в него влюблены. Высокий, симпатичный. Хорошая фигура, клево одевается. Всегда готов помочь. Всегда есть время для них. Сама Лиза не очень-то любила иностранцев. Даже когда они много улыбаются и хорошо одеты. — Давайте теперь послушаем, какие вопросы вы подготовили к дебатам, — сказал Рама. Класс был полон, и кажется, всем, кроме нее, было интересно. — Лиза. — Разумеется, он выбрал ее. — Твои три вопроса, слушаю. Они у тебя в телефоне? — Нет. — Прозвучало это по-детски капризно, и она сама понимала это. Рама склонил голову набок и ждал. — Я не помню. Я не могу… Открылась дверь, и вошла ректор Кох — Образина Кох, как они ее называли. Это была крупная женщина средних лет; до того как дорасти до поста директора гимназии, она преподавала немецкий. — Извините, что прерываю, — сказала Кох. — Нанна Бирк-Ларсен присутствует? Тишина в ответ. Кох прошла к доске и встала перед классом. — Кто-нибудь видел сегодня Нанну? Молчание. Тогда директриса стала о чем-то переговариваться с учителем. Лиза Расмуссен знала, что за этим последует. Минутой позже Лиза и оба педагога стояли за дверью аудитории. Кох свирепо сверкала черными глазами и спрашивала у девушки: — Где Нанна? Ее ищет полиция. — Я не видела Нанну с пятницы. При чем здесь я? Кох пронзила ее взглядом, говорящим: «Не смей мне лгать!» — Ее мать сказала полиции, что выходные она провела в твоем доме. Лиза Расмуссен фыркнула. Иногда ее и Нанну принимали за сестер. Одинаковый рост, одинаковая одежда, обе блондинки, хотя у Нанны волосы красивее. И Лиза всегда была полноватой. — Что? Не было ее у меня. — Ты не знаешь, где она сейчас? — спросил Рама более мягко. — Нет! Откуда мне знать? — Если она появится, попроси ее немедленно позвонить домой, — велела Кох. — Это очень важно. — Она глянула на Раму. — Ваша аудитория понадобится для подготовки к дебатам. Освободите ее к одиннадцати часам. Когда она ушла, Рама обернулся к Лизе, взял ее за локоть и сказал: — Если у тебя есть какие-то догадки, где может быть Нанна, ты должна сказать. — Не трогайте меня. — Извини. |
