|
Бремер достал мобильный телефон, проверил сообщения. — Позвони моей секретарше. Я постараюсь найти для тебя время. Кстати! — добавил он с преувеличенной сердечностью. — У меня хорошая новость для твоих школ. Мне известно, что посещаемость за последнее время упала на двадцать процентов. — Он хохотнул. — Мы ведь не можем оставаться в стороне? Я распорядился выделить средства на дополнительное оборудование. Пусть поставят больше компьютеров. Детям это понравится. И проблема с посещаемостью будет решена. Хартманн смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Бремер пожал плечами: — Я собирался объявить об этом во время дебатов. Но раз уж все отменилось… Мы выпустим пресс-релиз немедленно. Это хорошая новость. Полагаю, тебя она обрадовала. Долгое молчание. — Да, я вижу, ты счастлив, — сказал Бремер и, помахав рукой, ушел. Половина четвертого. Они все еще сидели в актовом зале, где планировалось провести дебаты, и не продвинулись ни на шаг. Нанна появилась на вечеринке по случаю Хеллоуина в прошлую пятницу в костюме ведьмы — в черной шляпе и в ярко-голубом парике. После этого ее никто не видел. Подошла очередь учителя. — Что вы можете сказать о Нанне? Его все называли Рама. Он отличался от своих коллег — и не только благодаря яркой ближневосточной внешности. Он был одним из участников проекта Троэльса Хартманна по интеграции иммигрантов в жизнь общества. Красноречивый, умный, обаятельный молодой мужчина. — Нанна — умная девушка, — сказал он. — Очень энергичная. Всегда активно участвует во всех наших делах. — Я видела ее фотографии. Она выглядит старше своих лет. Он кивнул: — Они все к этому стремятся. Им не терпится поскорее стать взрослыми. Или хотя бы почувствовать себя взрослыми. Нанна почти во всем лучшая в классе. Умница. Но хочет она того же, что и остальные. — Чего же? Учитель удивленно взглянул на нее: — Вы серьезно? Они же подростки. — Что за вечеринка была в пятницу? — Костюмы, музыка, привидения и тыква. — У нее есть парень? — Спросите Лизу. — Я спрашиваю вас. Рама как будто смутился: — Учителям лучше держаться в стороне от таких вещей. Лунд выглянула в коридор, остановила первую попавшуюся ей на глаза школьницу и задала ей несколько вопросов, пока не узнала, что хотела. Потом вернулась к учителю. — Оливер Шандорф, он сейчас здесь? — Нет. — Вы знали, что Оливер был приятелем Нанны? — Я уже сказал, что предпочитаю в это не вмешиваться. Она ждала. — Я их учитель. Не опекун и не родитель. Лунд посмотрела на часы. Расспросы длились уже более трех часов, а они почти ничего не узнали. Никто ничего не узнал, и в том числе Майер, прочесывающий вместе с поисковой группой леса и поля вокруг аэропорта. — Черт. — Простите, — сказал учитель. — Это я не вам. А себе, закончила она мысленно фразу. Она ведь могла все это узнать у Пернилле за пару минут, если бы постаралась. Почему так получается, что лучшие вопросы приходят в голову только тогда, когда у нее уже что-то есть — люди, улики, факты? Двести тридцать пять трехэтажных домов составляли микрорайон под названием Хумлебю в четырех кварталах от дома Бирк-Ларсена. Цвета сланца и ружейной стали, они были построены в девятнадцатом веке для рабочих близлежащей верфи. Потом дома попали в руки пивоваров, разбогатевших в период процветания пивоварни «Карлсберг». |
