|
Лиза как раз шла по улице, катя свой велосипед. Тайс взялся за руль с другой стороны. — Где Нанна? Девушка была одета вызывающе откровенно, как все они сейчас одевались, и Нанна носила бы то же самое, если бы он позволил. Лиза упорно избегала смотреть ему в глаза. — Я уже говорила им. Не знаю. — Где этот стервец Шандорф? Глядя в стену дома: — Его здесь нет. Не было с пятницы. Он нагнулся и приблизил к ней свое лицо: — Где он? Наконец он поймал ее взгляд. Судя по опухшим векам, Лиза недавно плакала. — Он говорил, что его родители уезжают на выходные. Думаю, он поехал туда, в их дом. Сразу после Хеллоуина в гимназии… Бирк-Ларсен не стал ждать, пока Лиза закончит. По пути он позвонил Пернилле. — Только что говорил с Лизой, — сказал он. — Еду за Нанной. Она ничего не ответила, только выдохнула коротко, с неизмеримым облегчением. — Это опять тот богатенький мерзавец. Родители у него уехали. И он, наверное… Бирк-Ларсен не хотел произносить это, не хотел думать об этом. — Ты уверен, что она там? Тебе Лиза сказала? К вечеру движение на дорогах стало более оживленным. Нужный ему дом находился в одной из недавних застроек, возле аэропорта. — Уверен. Не волнуйся. Она плакала. Даже не видя ее, он видел ее слезы. Как бы он хотел прикоснуться к ним, осушить своими толстыми грубыми пальцами. Его Пернилле, лучшая на свете, любимая. И Нанна. И Эмиль с Антоном. Все они заслуживали большего, чем то, что он им давал, и в ближайшее время он все изменит. — Мы скоро вернемся, милая. Обещаю. Когда Лунд снова оказалась среди голых черных деревьев, позвонил Букард. — Вертолет. Три поисковые команды. Я так понимаю, вы что-то нашли? — Захоронение. — Ты мне не сообщила. — Я пыталась. До тебя не дозвониться. — Я был на прощальном приеме в твою честь у начальника полиции. На который, кстати, ты не соизволила явиться. Люди не прощаются за завтраком… — Подожди секунду… Через лес к ней шел Майер. Он нес что-то завернутое в полиэтилен. — Так нашли что-то? — потребовал информации Букард. Майер опустил свою ношу на землю, откинул полиэтилен. Внутри лежала дохлая лиса. Окостенелая, облепленная засохшей грязью. С бойскаутским платком на шее, а под платком — проволочный силок, которым и был задушен зверек. — Ну что, арестуем всех местных бойскаутов? — спросил Майер, поднимая лису за задние лапы. — Жестокое обращение с животными, ужас что такое. — Нет, — сказала Лунд Букарду. — Пока нет. — Закругляйся там, возвращайся в управление и напиши мне полный отчет. Может, еще будет минутка на кружку пива до твоего отлета. Майер смотрел на нее, зажав под мышкой негнущийся труп лисы — мех в комьях грязи, черные блестящие глаза. — Знакомьтесь, мой новый приятель Братец Лис! — проговорил Майер, усмехаясь. — Он славный. Очередной прием, один в числе многих, неотъемлемая часть расписания политика. Возможность встретиться, обсудить, заручиться поддержкой, убедиться во враждебных намерениях. Закуски оплачивала нефтяная корпорация, напитки — транспортный магнат. Струнный квартет играл Вивальди. Мортен Вебер говорил о политике, а Риэ Скоугор занималась пиаром. Хартманн улыбался и здоровался, жал руки и поддерживал светскую беседу. Когда ему позвонили на мобильный, он извинился и ушел к себе в кабинет. Там его ждала Тереза Крузе. |
