Подручные ушли, и тут же явился Тан в сопровождении слуги с двумя подсвечниками. Судья Ди указал стряпчему на свободный табурет по другую сторону стола, где уже сидел Хун. Слуга поставил свечи и бесшумно удалился.

– Между прочим, – обратился судья к Тану, – я заметил, что старший делопроизводитель, которого, судя по ведомости, зовут Фан Чун, отсутствовал на церемонии. Он что, болен?

Тан хлопнул себя по лбу.

– Я собирался доложить вам, ваша честь, – проговорил он, запинаясь. – Я очень беспокоюсь за Фан Чуна. В начале этого месяца он взял положенный ему ежегодный отпуск и уехал в окружной город Пьенфу. Вернуться к своим обязанностям он должен был вчера утром. Когда же его не оказалось на месте, я послал пристава на подворье, принадлежащее Фану, – это небольшая усадьба к западу от города. Так вот, его арендатор сказал, что Фан со своим слугой прибыл туда вечером и уехал в полдень. Это меня очень беспокоит. Фан – превосходный человек, хороший чиновник, очень обязательный. Не понимаю, что могло случиться такого, чтобы он…

– Может быть, его сожрал тигр? – потерял терпение судья Ди.

– Нет, ваша честь! – вскричал Тан. – Нет, только не это! – Лицо его сразу посерело; пламя свечей отразилось в испуганных широко распахнутых глазах.

– Не надо так нервничать, старче! – с раздражением продолжил судья. – Я понимаю, вы расстроены убийством вашего прежнего начальника, но с тех пор прошло уже две недели. Чего же вы боитесь теперь?

Тан вытер пот со лба.

– Прошу прощения, ваша честь, – пробормотал он. – На прошлой неделе в лесу нашли крестьянина с перегрызенным горлом. Он был страшно изувечен. Должно быть, тигром‑людоедом. Я совсем потерял сон, ваша честь. Нижайше прошу простить меня и…

– Ничего, – сказал судья Ди, – мои подручные – опытные охотники; на днях я пошлю их, и они прикончат этого зверя. А теперь мне бы горячего чая, и перейдем к делу.

Тан наполнил пиалу, судья жадно отпил несколько глотков и вновь откинулся на спинку кресла.

– Мне нужно, чтобы вы рассказали во всех подробностях, как было обнаружено тело убитого.

Потеребив бородку, Тан робко начал:

– Предшественник вашей чести был господином весьма обходительным и образованным. Может быть, иногда он бывал несколько легкомыслен, а также капризен по мелочам, но всегда очень, очень тщателен во всех действительно важных делах, да‑да, очень тщателен. Ему было лет пятьдесят, и у него был длинный и разнообразный послужной список. Он был хороший чиновник, ваша честь.

– Были у него враги в Пенлее?

– Никаких врагов, ваша честь! – воскликнул Тан. – За его проницательность и справедливость его все уважали. Можно сказать, ваша честь, его любил весь уезд, да‑да, весь уезд.

Судья кивнул, и старик продолжил:

– Случилось это две недели тому назад. Перед самым началом утреннего заседания ко мне в зале суда подошел его управляющий и сообщил, что его хозяин не ночевал в своей спальне и что дверь библиотеки заперта изнутри. Судья имел обыкновение до поздней ночи засиживаться за чтеньем и письмом в своей библиотеке – это я знал, вот и подумал, что он заснул за книгой. Поэтому я осмелился достаточно настойчиво стучать в дверь. А оттуда – ни звука. Тут я испугался, не хватил ли судью удар, позвал старшего пристава, и мы взломали дверь.

Тан сглотнул; губы его скривились. Помолчав, он продолжил:

– Судья Ван лежал навзничь на полу возле жаровни, и глаза его смотрели в потолок.