– Достаточно, – прервал его судья Ди. Его совершенно не интересовали семейные дрязги. Он сказал: – Вчера вечером двое моих людей познакомились с вашим управляющим По Каем. Кажется, это замечательный человек.

– Мне остается только надеяться, – со снисходительной улыбкой заметил Е Пен, – что По Кай был трезв! Этот человек полжизни тратит на пьянство, а другую половину на кропание стишков.

– Отчего же вы его держите? – удивился судья.

– Оттого, – объяснил судовладелец, – что этот пьяный поэт – гений во всем, что касается цифири! Это совершенно невероятно, ваша честь. На днях я решил потратить целый вечер на сведение счетов. Так вот, сели мы с По Каем, и я стал было ему объяснять, что к чему. А он – он отобрал у меня всю пачку, пролистал ее, сделал несколько пометок и вернул. Затем взялся за кисть и набело без помарок вывел итог. И без единой ошибки! На следующий день я дал ему недельный срок для составления сметы на строительство военных джонок, которые нужно поставить форту. А у него, ваша честь, все было готово в тот же вечер! Посему я успел представить смету намного раньше, чем мой друг и сподвижник Ку. И кто получил подряд? Я! – Е Пен самодовольно улыбнулся и закончил: – Я могу позволить этому человеку петь и пить, сколько ему угодно. Ведь за то небольшое время, какое он уделяет моим делам, он двадцать раз окупает свое жалованье. Единственное, что мне не нравится в нем, так это его увлечение буддизмом и дружба с Ким Соном, управляющим моего друга Ку. Однако сам По Кай утверждает, что учение Будды отвечает его духовным потребностям, а у Ким Сона он выпытывает немало сведений о делах Ку – это, конечно, порой бывает небесполезно!

– Попросите его на днях зайти ко мне, – сказал судья Ди. – Среди всего прочего я нашел здесь записную книжку с вычислениями и хотел бы знать его мнение относительно них.

Е Пен кинул на судью быстрый взгляд. Он явно хотел что‑то спросить, но судья уже встал, и судовладельцу пришлось откланяться.

На внутреннем дворе судью поджидали Ма Жун и Цзяо Дай.

– Прореху в решетке залатали, господин судья, – доложил Ма Жун. – По дороге мы опросили нескольких слуг из больших домов, там, у второго моста. Они сказали, что иногда после пиршеств им приходится выносить мусор большими корзинами, и они опорожняют их прямо в канал. Только вот, чтобы убедиться, что именно это мы с Цзяо Даем видели, нам пришлось бы обойти все дома.

– Похоже, так оно и было! – облегченно вздохнул судья Ди. – Ступайте за мной в кабинет. Там нас ждет Ким Сон.

По дороге судья коротко рассказал им об исчезновении госпожи Ку.

В кабинете Хун беседовал с красивым молодым человеком лет двадцати пяти. После того как старшина представил молодого человека судье, последний спросил:

– Судя по вашему имени, вы – кореец, не так ли?

– Именно так, ваша честь, – почтительно отвечал Ким Сон. – Я родился здесь, в корейском квартале. Поскольку на господина Ку работают немало корейских моряков, он нанял меня в качестве надзирателя и переводчика.