— Себастьян — убийца! — выкрикнул кто-то из толпы, но на него шикнули, и священник продолжал дальше.

— У нас с господином Бауэром есть серьезные основания подозревать, что Себастьяна пытаются выдать за убийцу, а сам убийца продолжает оставаться на свободе. Возможно, он находится здесь, среди нас, — люди в толпе стали нервно оглядываться, внимательно осматривать друг друга, раздался неровный рокот, но быстро смолк.

— Почему вы так решили, святой отец? — крикнула Нина. — Ублюдок держал в руках топор. Весь в крови! Он и меня хотел убить!

— Он замахнулся им?

— Он пошел с топором на меня. Прямо на меня! — и молочница, выставив вперед руки, прошла несколько шагов вперед, демонстрируя, как это выглядело. Люди перед ней расступились.

— Себастьян увидел, что Феликс мертв и растерялся. Он вытащил топор из раны и не знал, что делать. Тут появились люди, он захотел подойти к ним. Так его движение можно истолковать?

Молочница смутилась. Она очень не любила Себастьяна, но врать ей не хотелось.

— Ублюдок ненавидел Феликса.

— Да, я знаю, — мягко сказал отец Иеремия, — Но не настолько, чтобы убить. Пожалуйста, займитесь каждый своим делом, ведь сейчас начало лета, в поле много работы, каждый Божий день и даже час на счету. Поверьте мне, Себастьян виноват в смерти Феликса не больше каждого из вас. Он всегда слишком сильно переживал своё сиротство, именно это обстоятельство заставило его поверить нелепице, обману, поддаться искушению, бросить работу и уйти из кузницы, даже не заперев ее. Больше он ни в чем не виноват. Кто-то другой убийца. И, поверьте, я обязательно узнаю, кто он.

— А может, призраки убили Феликса? — крикнула вдруг мельничиха Марта. — Колодец Рэнгу неподалёку! Они могли прилететь оттуда.

Священник вздохнул.

— Нет никаких призраков, — сказал он. Услышав эти слова, толпа недовольно заворчала, и тогда отец Иеремия возвысил голос: — Привидения выдумали в древности невежественные люди. А мы с вами живем в девятнадцатом веке, постыдитесь! Вы такие умные, образованные, в отличие от ваших предков, учились в школе. Сколько же можно вести разговоры о призраках? Их нет! Это предрассудок. Суеверие. Заблуждение, основанное на слабой вере в Господа. Кстати, насчет веры. Я знаю, что убийца — один из наших жителей. Мне очень хотелось бы, чтобы каждый из вас пришел завтра на исповедь и покаялся в грехах. Я не имею права никому рассказать об услышанном во время таинства, но убийца больше, чем кто-либо, нуждается в очищении от совершенного злодеяния.

— А где кузнец? — крикнул Йоахим. — Почему его здесь нет? Его тоже убили?

— Нет, Генрих уехал в город. Он должен скоро вернуться.

— А может, это кузнец убийца? — закричала мельничиха. — Откуда мы знаем, что он уехал, а не прячется в лесу?

— Я всё-всё разузнаю, — успокаивающе поведя рукой, промолвил священник. — Тот, кто убил Феликса будет найден и наказан. Не будем прежде времени никого подозревать. Но вспомнить что-то необычное, происходящее сегодня утром, или вчера, или в последние дни каждый из вас, наверное, сможет. Я поговорю со всеми свидетелями и все выясню. Мне кажется, что мы заняты сейчас не тем, чем надо. Вот нужно, например, подумать, о том, что господин Вальтер Бауэр должен послать сегодня в город за следователем, и посланник мог бы заехать на почту. Не так давно там установили телеграфный прибор Юза, пишущий печатными буквами на расстоянии. Надо составить депешу для родителей Феликса, вызвать их домой, но постараться пощадить родительские чувства.