Костя залюбовался мною, моей нервной красотой. Так он потом говорил. Подумал актриса, роль наверно разучивает, на телевидении выступает. Он спешил по каким-то своим делам, а тут забыл все на свете. Расположившись невдалеке на скамейке, стал наблюдать. Отрешенность от окружающего мира, взгляд устремленный к небу, страстные слова срывающиеся с губ девушки убедили его окончательно, актриса.

Девушка, которой он сейчас любовался, была у творца штучной работой. Редко, но иногда природа создает из подручного материала неповторимые экземпляры. Не только он, Костя, но и редкие прохожие не оставляли без внимания ее. Каждый норовил оглянуться и хоть на непродолжительное время оставить в душе картинку с божественными линиями. А девушка была явно чем-то расстроена. Вдруг она резко остановилась, плотно сжала губы, на лице у нее появилось решительное выражение. Костя Мясоедов непроизвольно услышал слишком громко произнесенные слова, почти из Шекспировской трагедии:

– Все! Рубикон перейден. Терпеть я дальше не намерена.

Девушка направилась к той скамейке, с которой он наблюдал за нею и, не обращая не него никакого внимания, присела рядом. Костя даже немного потеснился, хотя никто его об этом не просил.

– У вас не будет закурить? – неожиданно спросила она Костю и обвела его ничего не значащим взглядом.

– Будет! – потерянно засуетился невольный свидетель чужих волнений. Он достал мятую пачку Явы и выбил из нее сигарету. – Курите на здоровье!

Ничего глупее невозможно было продумать. Чиркнув зажигалкой Костя поднес ей огонек. Девушка неумело держала сигарету. Затянувшись дымом, она надолго закашлялась. И вдруг слезы ручьем полились у нее из глаз. Костя Мясоедов испуганно смотрел на незнакомку, не зная чем ей помочь. Прохожие с осуждением смотрели на него, считая его источником девичьих несчастий, а одна старушка так вообще начала его стыдить:

– О, каменный, неужели тяжело тебе приласкать родную душу? Поматросил и бросил? Прижми ее сейчас же к груди, пока я тебе клюшкой по голове не дала! Ну, кому говорю!

Тяжелая суковатая палка нависла над головой Кости. Костя Мясоедов едва касаясь кончиками пальцев плеча девушки неумело привлек ее к груди.

– Ну, так-то лучше! – одобрительно заявила старушенция, опуская на землю костыль. – Гляди у меня бессердечный обольститель, обратно буду идти, чтобы твоя девушка улыбалась!

Косте что-то начало жечь ногу, но он боялся пошевелиться и дождался. Стряхнул он сигарету только в тот момент, когда терпеть дальше не стало сил.

– Я, может быть могу чем-нибудь помочь? – нежно, подушечками пальцев едва прижимая к себе вздрагивающую незнакомку, с придыхом спросил Костя. Сердце и мозг у него теперь коротила одна единственная мысль, как бы девушка не встала и не ушла. Не ушла она, а рассказала свою, как ей казалось горькую историю.

– Помочь? Чем тут поможешь?

Малознакомые люди легко раскрывают друг перед другом душу. Бытует мнение, что необязательность последующих встреч делает людей чрезвычайно, до неприличия откровенными. Поездки на поезде на далекие расстояния лучшее тому свидетельство. Между тем если непредвзято посмотреть на это утверждение, то откроется оборотная, скрытая сторона медали. Незнакомому человеку рассказчик излагает свою версию, свое видение событий, картина нарисованная им почти всегда имеет единственный окрас, темный или светлый, он в лучах славы или несправедливо обижен. Есть одна правда, одна истина, и рассказчик ее пророк. Внимающий ему да будет благословен.

Костя Мясоедов был далек от этих прописных истин, но он ужасно хотел вечно видеть эту пахнущую солнцем головку у себя на груди и поэтому непроизвольно избрал правильную тактику. Как змий, он осторожно гладил ее по плечу и приговаривал:

– О, диво дивное! Нет! Она – луна! На небосводе нашем сером.