|
Миледи, делайте выбор. Джослин немного подумала, а потом прикоснулась к одной из бутылок: – Вот это. Дэвид поставил канделябр на стол, оказавшийся поблизости, и открыл бутылку. Хотя он старался действовать осторожно, пробка выскочила из горлышка с громким хлопком, а пена вырвалась наружу. Джослин со смехом подставила бокалы. – Не сомневаюсь, что кое кто пришел бы в ужас: мы пьем шампанское из бокалов, куда только что наливали сидр. Но я никому об этом не расскажу – если вы пообещаете молчать. – Договорились. – Дэвид поднял свой бокал. – С днем рождения, моя милая. И пусть сбудется то, чего жаждет ваше сердце. Осушив бокал, Дэвид вдруг вспомнил: если бы не странное завещание отца Джослин, то они с ней никогда бы не встретились. – Ax… – Допив шампанское, она почувствовала приятное головокружение. – Сидр был недурен, но я предпочитаю шампанское. – Здесь его столько, что можете принимать в нем ванны, если пожелаете. – Ну, это была бы непозволительная роскошь. Прекрасное шампанское! Она поставила на стол бокал. Сейчас ее волосы казались черными, и на них играли красные отблески пламени. Хотя воздух был довольно прохладным, округлости ее грудей в глубоком вырезе платья не покрылись гусиной кожей. Что же до него – ему совершенно не было холодно. Скорее наоборот. Дэвид снова налил в бокалы вина. По его жилам струилось горячее веселье. – Иногда поздно вечером, когда офицеры немного глупеют, они пьют «на брудершафт», перекрещивая руки. – Майор ухмыльнулся – Возможно, для того чтобы не упасть. Ритуал также требует, чтобы бокал осушался одним глотком. – Очень интересно… – Джослин подняла руку с бокалом. Когда же их руки перекрестились, она весело рассмеялась. – Вы слишком высокий, сэр! – Женщина и мужчина всегда могут друг к другу приспособиться. – Дэвид немного опустил правую руку. Как странно… Хотя Джослин, возможно, считала его слишком высоким, он никогда не замечал разницы в росте, когда она стояла рядом. Пристально глядя на нее, он произнес: – За вас, миледи. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза – а потом осушили свои бокалы. Легкое покалывание пузырьков на языке не шло ни в какое сравнение с тем, как закипела его кровь, когда он ощутил запах жасмина, шампанского и женской кожи. Они стояли почти вплотную, так что складки ее муслинового платья касались его ног. Сердце Дэвида бешено колотилось. Он взял из руки Джослин бокал и осторожно поставил оба бокала на стол рядом с канделябром. Потом – еще осторожнее – взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Она тихонько ахнула и чуть отступила. Он шагнул к ней, склонился над ней – и на сей раз ее мягкие губы ответили на его поцелуй. Она судорожно сжала руки Дэвида, и ей показалось, что она слышит стук его сердца. – У твоих губ вкус персиков и шампанского, – прошептал он. Запустив пальцы в шелковистые пряди ее волос, Дэвид стал осторожно вытаскивать шпильки из прически. Одна за другой они с тихим звоном падали на пол – и наконец каштановые локоны рассыпались по плечам Джослин. Одурманенный ароматом жасмина, он тихо вздохнул. – Это… это нехорошо, – прошептала она – и тут же откинула голову, чтобы он мог осыпать поцелуями ее изящную шею – Мы муж и жена, Джослин. – Он снова поцеловал ее. – Почему же это нехорошо? Я тебе неприятен? – Нет, о нет! – Она судорожно вздохнула. – Только… еще один мужчина, Ты знал об этом с самой первой нашей встречи. Он поцеловал ее в ямку за ушком, и она снова вздохнула. А потом вдруг прижалась к нему. – Этот мужчина – как мне его называть? Ее глаза закрылись. – Называй его… герцог. |
