|
– Как интересно… – пробормотала Салли, всегда отличавшаяся любознательностью. – Скажите, доктор, а вы тоже где нибудь храните заплесневелый хлеб? Кинлок в задумчивости покачал головой: – Эту плесень мне дал один русский матрос. Он поклялся, что лучшую ему видеть не приходилось. Я проверил – и убедился, что матрос не лгал. Я уже восемь лет добавляю в эту смесь хлеб и воду и теряю гораздо меньше пациентов. – А почему вы заинтересовались столь необычным методом лечения? Как вы о нем узнали? – Я много путешествовал и видел, как лечат больных в других странах. Многие коллеги смеются надо мной, но иногда подобные средства помогают. Я пытаюсь выяснить, какие из этих средств можно считать действенными. – Кинлок улыбнулся. – Например, я не нашел подтверждения тому, что нож, лежащий под кроватью роженицы, вдвое уменьшает ее страдания. А вот ивовая кора действительно помогает при болях и лихорадке. Когда я нахожу действенное средство, я его использую. Теперь, когда Дэвиду была оказана помощь, Салли заинтересовал уже не Кинлок хирург, а Кинлок человек. – А какие еще у вас цели в жизни? – Спасать от старухи с косой как можно больше людей и делать это как можно дольше. В конце концов, смерть всегда побеждает. Но я не сдамся, пока жив, клянусь всеми святыми! Доктор внезапно помрачнел. Желая отвлечь его от грустных мыслей, Салли подняла свою рюмку и сказала: – За очередную победу над старухой! Кинлок снова улыбнулся, и они, чокнувшись, выпили. Салли оживилась и рассказала доктору о том, как учит детей. Он же рассказал о своей учебе в Эдинбурге и Лондоне. Поведал и о том, как плавал на судне в качестве корабельного лекаря – в те годы он побывал во многих удивительных странах. А потом Кинлок стал военным хирургом и сделал множество операций. Слушая рассказы доктора, Салли чувствовала, что этот человек действительно предан своему делу. «Сумасшедший шотландец!» Кажется, так назвал его доктор Рэмзи. Салли нисколько не сомневалась: кроме Йена Кинлока, ни один хирург в Англии не мог бы спасти ее брата. Глава 8 Леди Джослин очень утомил день, проведенный вне дома. Вернувшись, она едва не прошла мимо гостиной, но, услышав доносившийся оттуда женский голос, остановилась. Неужели тетя сменила гнев на милость и вернулась в Лондон? Надеясь, что это именно так, она открыла дверь – и замерла… В гостиной сидела не тетя Лора, а эта дерзкая особа. Она пила бренди и любезничала с каким то подозрительным субъектом – Джослин впервые видела этого человека. Незваный гость в ее доме?! Какая наглость! Однако она тут же вспомнила о том, что решила проявлять терпимость. Салли распивает бренди? Ну и что? Не станет же она воровать столовое серебро… Джослин уже хотела незаметно уйти, но тут Салли подняла голову и увидела ее. – У меня для вас плохие вести, леди Джослин, – ухмыльнулась она. – Дэвид… Он… он умер? Джослин похолодела. Неужели это все таки случилось? Значит, исхудавшее тело Дэвида остывает сейчас в комнате наверху? Значит, его зеленые глаза закрылись навеки? А ее в это время даже не было дома! Их короткая встреча накануне оказалась прощальной! Неудивительно, что Салли потребовала графин бренди. – Нет, напротив, – продолжала Салли. – Дэвид вовсе не умер. Доктор Кинлок, которого вы видите здесь, прекрасно выполнил операцию, и Дэвид скорее всего не только останется жив, но и совершенно поправится. Он будет жить?! Эти слова ошеломили Джослин. Она машинально переступила порог, потом сделала шаг, другой – и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Но ведь это – настоящее чудо! Если сказанное Салли правда – это просто чудо! Дэвид заслуживает жизни и счастья. Но тотчас же возникла еще одна мысль: живой муж не входил в условия сделки! – Я знаю, что вы желали его смерти. |
