|
«Во всяком случае, она будет в ярости», – подумала Салли со злорадной улыбкой. Салли в общих чертах обрисовала ситуацию. Доктор Кинлок, выслушав рассказ девушки, только хмыкнул и вернулся в комнату. Стараясь не думать о реакции леди Джослин, Салли отправилась искать все необходимое для операции. Почти все тело Дэвида было закрыто простынями. Подготовив пациента к операции, доктор оставил неприкрытым лишь то место на спине, где были совсем свежие шрамы. Рядом с этими шрамами Кинлок и собирался сделать новые разрезы. Собравшись с духом, Салли подошла к кровати. – Я сама буду подавать вам инструменты, – заявила она. – Сама? Лучше бы это делал кто нибудь другой. Если вы упадете в обморок или устроите истерику, у нас ничего не выйдет. Салли взглянула на доктора: – У меня не бывает истерик. Не беспокойтесь, я справлюсь. Кинлок едва заметно улыбнулся. – Хорошо, – кивнул он. Хирург объяснил своей помощнице, в каком порядке следует подавать скальпели, зонды и прочие медицинские инструменты – все они были тщательно вымыты и разложены на столе. Слуги, призванные на помощь, также заняли свои места. Хью Морган стоял в изголовье кровати, а жилистый и молчаливый кучер – в ногах. Было видно, что им не по себе, но они все таки взялись за Дэвида, и операция началась. Салли с изумлением смотрела, как быстро и уверенно Кинлок делал разрезы и промокал кровь. Чувствуя легкое головокружение, она постаралась сосредоточиться на своих обязанностях – доктор требовал то один инструмент. то другой. После ужасающе долгого зондирования открытой раны Кинлок удовлетворенно хмыкнул. С необычайной осторожностью он извлек из разреза небольшой кусочек металла. Бросив его в тазик, который держала Салли, хирург пробормотал: – А теперь надо еще немного посмотреть – на всякий случай. Убедившись, что других осколков в ране нет, он закрыл разрез. Помощь слуг почти не понадобилась, Дэвид во время операции только раз тихонько вскрикнул и содрогнулся – когда был сделан первый разрез. Зашив рану, Кинлок сказал: – А теперь, милая, подайте мне вон ту банку. Девушка взяла банку, открыла ее и передала доктору. В банке оказалась какая то отвратительная серовато зеленая масса с едким запахом. К ужасу Салли, Кинлок намазал этой зеленью рану Дэвида. Как мог человек, ратующий за чистоту, пользоваться такой мерзостью? Она стиснула зубы, чтобы не протестовать. Было бы слишком поздно выказывать недоверие хирургу. Когда операция закончилась, Салли почувствовала такое огромное облегчение, что даже не заметила, как Кинлок наложил на рану повязку. После этого доктор дал все необходимые указания Моргану, которому предстояло остаться с Дэвидом. Сыграв свою роль, Салли снова почувствовала слабость. Она вышла в коридор и в изнеможении опустилась на диванчик, стоявший у стены. Кинлок был прав, когда предупреждал ее о том, что операция – ужасное зрелище. Но в то же время ей было очень интересно наблюдать за действиями хирурга. Когда шотландец вышел из комнаты, она испуганно, с дрожью в голосе проговорила: – Как вам кажется… все хорошо? Кинлок со вздохом опустился на другой конец диванчика. Сейчас он выглядел таким усталым, как в тот день, когда Салли впервые его увидела. Какое то время доктор молчал. Наконец поднял голову и улыбнулся: – Да, все хорошо. Осколок вышел легко, и, судя по всему, ноги у него в полном порядке. Опасность инфекции пока все равно остается, но если Богу будет угодно, он выживет. Во всяком случае, я очень надеюсь, что выживет. Салли не плакала, когда ей сказали, что Дэвид умрет. Но сейчас, услышав, что он будет жить, она разрыдалась. Казалось, ей никогда не удастся успокоиться. – Слава Богу, – пробормотала она, всхлипывая, – слава Богу! Шотландец снова улыбнулся и обнял ее за плечи: – Не плачьте, милая, не плачьте. |
