|
.. — Простите, господин Бен-Омар! — нахмурив брови, возразил дядюшка Антифер. — Вам было поручено доставить мне долготу?.. — Да, и это поручение я выполнил... — ...так же охотно, как и усердно, могу подтвердить. Что же касается меня, то ни в завещании, ни в письме меня не уполномочивали показывать кому бы то ни было цифры широты, сообщенные моему отцу! — Однако... — Однако, если у вас есть какое-нибудь указание по этому поводу, давайте обсудим его... — Мне кажется... — возразил нотариус, — между людьми, уважающими друг друга... — Вам напрасно это кажется, господин Бен-Омар. Ни о каком уважении между нами не может быть и речи. По-видимому, нервное возбуждение, охватившее дядюшку Антифера, неминуемо должно было перейти в гнев. Во избежание бури Жильдас Трегомен поспешил открыть дверь, дабы облегчить неловкое положение посетителей. Но Саук словно прирос к стулу. Впрочем, ему, как подчиненному и иноземцу, не понимающему по-французски, и нельзя было сдвинуться с места, по крайней мере, пока не прикажет ему мнимый хозяин. Бен-Омар встал, потер себе лоб, поправил очки на носу и тоном человека, покорившегося обстоятельствам, произнес: — Простите, господин Антифер, я вижу, что вы решили не говорить мне... — Да, решил, господин Бен-Омар, и тем более твердо, что в своем письме Камильк-паша наказывал моему отцу хранить абсолютную тайну, а мой отец, в свою очередь, то же самое завещал и мне. — Хорошо, господин Антифер, — ответил на это Бен-Омар, — не разрешите ли тогда дать вам добрый совет? — Интересно. Какой? — Не пускать это дело в ход. — Почему?.. — Потому что вы можете встретить на вашем пути одного человека, который заставит вас раскаяться... — Кто же это? — Саук, родной сын двоюродного брата Камильк-паши, лишенный из-за вас наследства! А он не такой человек, чтобы... — А вы знаете этого родного сына двоюродного брата, господин Бен-Омар? — Нет... — ответил нотариус, — но я знаю, что это очень опасный противник... — Так вот, если вы когда-нибудь его встретите, этого Саука, передайте ему от моего имени, что я плюю на него и на всех сауков в Египте! Назим даже не поморщился. А Пьер-Серван-Мало, выйдя на лестничную площадку, закричал: — Нанон! Нотариус направился к двери. Саук, идя за ним следом, по пути, как бы нечаянно, опрокинул стул — в нем клокотала злоба, он испытывал дикое желание дать Бен-Омару в спину, чтобы тот пересчитал ступеньки лестницы. Но на пороге Бен-Омар вдруг остановился и, не глядя на дядюшку Антифера, сказал: — А не кажется ли вам, что вы не приняли во внимание один из параграфов завещания Камильк-паши?.. — Какой? — Тот, по которому мне вменяется в обязанность сопровождать вас вплоть до того часа, когда вы вступите во владение наследством, то есть быть с вами, пока не будут открыты три бочонка... — Хорошо, вы будете меня сопровождать, господин Бен-Омар. — Так нужно же мне знать, куда вы поедете!.. — Вы это узнаете, когда мы прибудем на место. — А если это место на краю света? — Значит, оно будет на краю света. — Пусть так... Но знайте, что я не могу обойтись без моего главного клерка... — Как вам будет угодно. |
