Онемел и генерал армии Г. Выслушав доклад Тимашука, он молчал не меньше минуты.

Потом начал выспрашивать о подробностях, записал фамилии захваченных, серийные номера оружия, обещал заняться, но все это так, будто не понимал, что произошло, не врубился. А когда наконец въехал, разразился очередью крупнокалиберного мата и приказал:

– Вытряси из них все. Понял? Все!

– Как быть с отправкой? – спросил Тимашук. – «Мрии» нет.

– Срать на «Мрию»! Сейчас нужно понять, что происходит. Выверни их наизнанку. Мы должны знать все. Что они успели узнать. Что успели передать. Кому. Сразу доложи. И не разводи там. Понял? Не разводи!

Тимашук понял.

– Что с ними делать? – спросил он. И уточнил:

– Потом.

– Не задавай мудацких вопросов! – прикрикнул Г.

И это Тимашук тоже понял. Третий допрос он провел нормально. С каждым отдельно.

Но это был, строго говоря, не допрос. Опрос. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, семейное положение, место жительства семьи, воинское звание, место службы. Какое получили задание, когда, от кого, при каких обстоятельствах. Как добирались в район операции, на чем, сколько времени.

Допрос шел под магнитофонную запись. Но подполковнику Тимашуку не пришлось делать расшифровку и сравнивать показания, вылавливая нестыковки. Не было нестыковок. Это было видно навскидку. Показания совпадали до мельчайших деталей.

Только в одном они гнали откровенную липу. Но гнали так слаженно и так равнодушно, что при других обстоятельствах Тимашук, возможно, и поверил бы.

Воинское звание: рядовой запаса. Да, служили. Да, были офицерами, вместе воевали в Чечне. В 96‑м разжалованы и уволены из армии. С тех пор на гражданке. Пастухов – владелец индивидуального частного предприятия по изготовлению столярки.

Перегудов работает в реабилитационном центре для бывших «афганцев» и участников чеченской войны. Мухин и Хохлов – совладельцы детективно‑охранного агентства.

Злотников – безработный актер. За что разжалованы? За невыполнение боевого приказа. Какого приказа? Долгая история, подполковник. Долгая и темная.

Запросите кадры Минобороны, они лучше знают.

У подполковника Тимашука не было времени на запросы. И необходимости тратить на это время он не видел. Легенда была нелепая, но сшита крепко.

Да, в их показаниях не было мелких нестыковок. Была одна – большая. Легенда о том, что они – рядовые запаса, вызванные на переподготовку, не сочеталась с изъятым у них новейшим вооружением, которого с лихвой хватило бы не на одну, а на две таких группы. Гранатометы РГ‑6. «Иглы». А «каштаны»? Их даже в серию еще не запустили, делают малыми партиями по заказам спецслужб.

Шифрограмма из таинственного Центра снимала все вопросы. Это был сильный козырь.

Туз козырный.

«За успешное выполнение задания…»

В этом тексте был и другой смысл. Откуда в Центре узнали, что они выполнили задание? Сами доложить не могли. Его разговор с Г. перехватить не могли – канал связи был защищен ФАПСИ. Спутники. Да, только с них могли зафиксировать взрыв «Мрии».

Да с чем же мы имеем дело?! Что за сила вдруг обнаружила себя?

«Центр – Пастухову. За успешное выполнение задания представлены к очередным воинским званиям…»

Еще минута‑другая – и текст исчезнет. Навсегда. Оборвется выход на этот проклятый Центр.

«Думай! – приказывал себе Тимашук. – Думай, думай!»

Что может ответить на такую шифровку военный человек? Только одно.