Мне не было разъяснено, чем конкретно был продиктован запрос ССБ, поэтому я лишен возможности дать более подробные комментарии.

Начальник Оперативного отдела УПСМ

Полковник Голубков".

Тимашук нахмурился. Внимательно перечитал докладную. Еще больше нахмурился.

Липа какая‑то. Туфта. Так докладные не пишут. Связь с криминалом. Она или есть, или ее нет. Вероятна в будущем – не разговор. Какая‑то странная беллетристика.

«Операции группы отличались чрезвычайно высокой результативностью».

«Являются профессионалами чрезвычайно высокого класса».

«В совершенстве владеют».

«Исключительно эффективными».

И это пишет полковник спецслужбы? Начальник оперативного отдела этого УПСМ?

Полная туфта.

Но Центр – не туфта. УПСМ – это и есть Центр. Очень нешуточная контора. И главное – государственная. В этом нет ни малейших сомнений.

Что же происходит? Что за силы сошлись грозовыми тучами над затерянным в забайкальских пространствах аэродромом? И в кого долбанут молнии?

* * *

Раздался зуммер телефона спецсвязи. Лейтенант протянул Тимашуку трубку:

– Товарищ подполковник, Москва. Вас. – Почему не звонишь? – недовольно спросил Г.

– Изучаю факс.

– Изучил?

– Так точно. Разрешите доложить соображения?

– Рядом есть люди?

– Есть.

– Пусть выйдут.

Тимашук жестом показал полковнику Тулину и связисту на дверь. Оба поспешно вышли.

– Излагай, – бросил Г.

– По‑моему, это туфта.

– Почему так решил?

– Так докладные не пишут. Это не докладная, а рекламный проспект. Она в самом деле из ФСБ?

– Да.

– Значит, этот полковник Голубков полный мудак.

– Это ты мудак, – довольно мирно возразил Г. – А он далеко не мудак. Ты сначала правильно сказал, а потом все испортил. Эта докладная – подводка. Их выводили на одного террориста. И было это совсем недавно.

– Я знаю на кого, – сказал Тимашук, радуясь возможности исправить свой маленький, но досадный промах. – Пилигрим. Он же Взрывник.

– От кого узнал?

– От них.

– Что еще узнал?

Тимашук помедлил с ответом. У него было что доложить. Хотя бы про пять «черных акул». Одно это дорогого стоило. Но он сдержался. Дураку половины работы не показывают. В армии – особенно. И хотя генерал Г. был очень даже не дурак, подполковник Тимашук рассудил, что правильней будет воздержаться от раздробления информации. Пирог должен быть целым. Тогда и видно, что это пирог, а не куча крошек.

– Про Центр – ничего, – отрапортовал он. И добавил, чтобы не выглядеть в глазах Г. совсем уж никчемным:

– Пока.

– Слушай внимательно, – помолчав, проговорил Г. – В этой туфте нам важно только одно. То, что твои головорезы работали на УПСМ. Уверен, что работают и сейчас.

Часть, из которой их отправляли, – база нового антитеррористического центра.

Командир там – генерал‑майор Дьяков. В Чечне он был полковником, командовал спецназом. Они служили под его началом. А друг Дьякова – полковник Голубков. Тот самый. Начальник оперативного отдела УПСМ. Понял?

– Так точно.

– Есть и еще подтверждения. Косвенные. Дай доказательства. Мне нужны доказательства.