По мнению Черчилля, начало войны в 1939 году стало результатом ошибок, допущенных триумфаторами в 1919-м — «если бы не это безрассудство победителей, не было бы ни соблазна, ни возможностей для преступлений». При этом, понимая, что возлагать всю ответственность лишь на британских, французских и американских политиков, определяющих на Парижской мирной конференции послевоенное мироустройство, неправильно, он добавлял, что «преступления побежденных находят свое объяснение, но отнюдь не оправдание, в безрассудстве победителей».

Черчилль не ограничивается смакованием критических замечаний. Следуя духу морализма, он озвучивает свои предложения относительно правильного обращения с побежденными народами. Признавая силу реваншизма, он поясняет, что на победителей ложится «ответственность постоянно держать своего поверженного противника разоруженным». Легко сказать, особенно, когда речь идет о такой стране, как Германия, которую сам же Черчилль считал оплотом европейской стабильности. После окончания Второй мировой войны он одним из первых высказался в пользу укрепления Германии и создания франко-германского союза. На страницах же своей книги он рекомендует проводить «двоякую политику». С одной стороны, «оставаться достаточно хорошо вооруженными», чтобы препятствовать возрождению «военной мощи недавнего противника». С другой — помогать побежденной стране «достигнуть максимального благоденствия», стремиться заложить «фундамент подлинной дружбы и общности интересов». Не оставляет Черчилль в стороне и международные правовые механизмы погашения напряженности, делая ставку на «всемерное укрепление» организации, подобной Лиге Наций, которая «обеспечивает соблюдение договоров» с изменением последних «лишь на основе обсуждения и соглашения».

Принимая во внимание, что рекомендации британского автора основываются на выстраивании отношений с побежденной стороной, для полноценного отражения взглядов Черчилля рассмотрим, как он показывает в своем сочинении возрождение германских вооруженных сил в 1920-1930-е годы. Для того чтобы лучше передать динамику этого процесса, проанализируем текст Черчилля с позиций институциональной теории, описывающей взаимодействие субъектов (отдельные индивиды, группы индивидов, организации) с внешней средой через максимальное соответствие своей деятельности господствующим нормам, правилам, убеждениям и ожиданиям. В тех случаях, когда такое соответствие обеспечивается, принято говорить, что деятельность носит легитимный характер. Но подчинение далеко не всегда является единственной реакцией на институциональные процессы. В некоторых случаях наблюдается сопротивление институциональным требованиям. Как, например, в случае с Германией, от которой страны-победительницы ждали мирного сосуществования, сокращения военной индустрии и сворачивания дальнейших планов развития армии, флота и авиации. А вместо этого произошло все с точностью до наоборот.

Согласно профессору Кристин Оливер, выделяется несколько типов стратегических реакций на институциональные процессы: молчаливое согласие, компромисс, уклонение, неповиновение и манипулирование. Покажем описанное Черчиллем создание вермахта, люфтваффе и кригсмарине в соответствии с указанными видами.

Зажатые жесткими рамками Версальского договора, немецкие военачальники, относительно быстро миновав этапы «молчаливого согласия» и «компромисса», начали с «уклонения». Как правило, «уклонение» имеет несколько фаз, и к первой относится сокрытие или маскировка несоответствия нормам. В послевоенной Германии сокрытие приняло разнообразные формы. Во-первых, осуществляя сокращение численности армии на бумаге, на деле немецкое руководство переводило тысячи офицеров в различные гражданские заведения, где, работая под прикрытием, те продолжали тщательное изучение и систематизацию уроков прошедшей войны.