У Мэрика вертелась на языке добрая сотня вопросов, но под властным взглядом молодого эльфа присмирел даже он. Долийцы смертельно боялись Женщины Многих Лет, и это обстоятельство тревожило Логэйна сильнее всего.

Посмотреть, как уводят пленников, собралось все племя. Эльфы с недобрым любопытством глазели на Логэйна и Мэрика, перешептывались на своем чудном языке. Кое-кто сплевывал на землю, когда пленников проводили мимо; перепуганных детишек старательно отгоняли прочь. Логэйн чувствовал себя приговоренным к смертной казни. Вполне вероятно, он был недалек от истины.

Несколько часов шли они, не останавливаясь, по лесу, и кочевники, сопровождавшие пленников, все это время оставались угрюмы и неразговорчивы, не желали отвечать даже на самые невинные вопросы. Молодой долиец в разукрашенной узорами мантии так и не соизволил назвать свое имя, зато всякий раз, когда Мэрик и Логэйн отставали от прочих, оглядывался с явным раздражением. Эльфов, похоже, заботило только одно — поскорее добраться до места.

В самой чаще, где белесый туман сгустился в почти непроницаемую завесу, куда редко заглядывало солнце, стояла неказистая на вид и изрядно обветшавшая хижина, крытая хворостом и пластами бурого мха, и со всех сторон ее стены густо оплетал черный плющ. Куда более внушительное зрелище представляли собой протянутые вдоль тропы веревки с черепами — крысиными, волчьими и других животных, которых Логэйн не сумел распознать, — увязанными вперемешку с перьями, сучками и засохшей грязью. Веревки зловеще покачивались, безмолвно возглашая единоличное право своего владельца на эту землю. Наверное, здесь не обошлось без колдовства, потому что Логэйну чудилось, словно нечто ползет вверх по плечам, забираясь на затылок. А туман струился так, будто манил, зазывал их идти вперед.

Молодой эльф в узорчатой мантии остановился и указал на хижину:

— Вам туда.

— Что с нами будет? — спросил Мэрик.

— Этого я не могу сказать.

Логэйн помедлил. Тревога усилилась, когда он заметил, что кое-где в диковинные веревки вплетены и человеческие черепа. Оглянувшись, он учтиво наклонил голову, молодой эльф ответил тем же.

— Даретп ширал . Желаю тебе и твоему другу удачи.

Судя по голосу, он не был уверен, что это пожелание поможет. Эльф и двое его спутников повернулись и растаяли в лесу, бросив Логэйна и Мэрика в туманном сумраке. После недавних дождей лесные запахи были особенно остры и свежи, и высоко над головой в кронах деревьев возбужденным хором заливались птицы.

— Может, уйдем? — неуверенно спросил Мэрик.

Логэйн сомневался, что из этого выйдет толк.

— Поглядим, что за Ведьма из Диких земель, — пробормотал он, махнув рукой в сторону хижины.

Мэрик покосился на него как на сумасшедшего, но смолчал.

Они шли по тропе, и казалось, что с каждым шагом вокруг становится все темнее. Все более зловеще высились над головой громадные деревья, и струился, извиваясь в причудливом танце, туман. Или то был обман зрения? Перед самой хижиной стояло небольшое ветхое кресло-качалка, а рядом виднелось кострище, в котором, судя по виду, давно уже не разводили огонь. По краям кострища аккуратными стопками были сложены мелкие заплесневелые кости.

— Да это же… — Голос Мэрика оборвался от ужаса, и Логэйн, проследив за его взглядом, посмотрел вверх.

На дереве висел труп человека, белесый и влажный, точно рыбье брюхо. Подвешенный за руки и шею, мертвец болтался в пустоте, как сломанная марионетка. Вокруг него гудели мухи, и в воздухе стоял запах гниющего мяса.