Ну, или долго тренируется перед зеркалом, чтобы производить нужное впечатление.

— Слушаю вас, господа! — сказал Император Алексей Николаевич. — Жан Гаврилович, что с графом Стоцким? И кто это с вами?

Император удивлённо посмотрел на меня.

— Алексей Николаевич, — сказал Бердышев. — У мастера Казимира есть срочные новости, которые он готов сообщить только вам.

— Хорошо, — кивнул Император. — Идёмте, мастер. Спасибо, что на этот раз не стали поднимать по тревоге гвардейскую роту.

Красавец! Как вежливо он подколол Казимира!

Император отвёл мастера к окну. Казимир, задрав густую бороду, потянулся к уху Императора и что-то зашептал.

Мы с Жаном Гавриловичем изо всех сил делали вид, что нам неинтересно, о чём они шепчутся.

— Вот как? — удивлённо спросил Император.

Затем нахмурился и махнул рукой Бердышеву.

— Жан Гаврилович! Подойдите к нам!

Нормально! Похоже, только я в этом кабинете никогда не узнаю, что не так с графскими огурцами!

И тут моя магическая матрица требовательно загудела.

Вот чёрт! Ну, не время сейчас!

Я старательно засопел, стараясь дышать глубоко и размеренно.

Но струна в груди и не думала успокаиваться. Вибрация пошла по моему телу, словно круги по воде. Добралась до головы, и я услышал внутри себя мягкий щелчок.

Как будто сработал потайной выключатель.

Я растерянно моргнул.

С моими глазами происходило что-то странное. Как будто я надел очки с многократным усилением, или…

Я необычайно отчётливо увидел весь императорский кабинет. Каждое тёмное пятнышко на золотистом бархате, каждую трещинку на роскошной лепнине потолка, каждую пылинку на бордовом сукне письменного стола.

Я заметил тонкую паутинку, которая протянулась от белоснежного ангелочка в углу потолка к лепному завитку. За крылом ангелочка прятался паук. Я в деталях разглядел его блестящее чёрное тело и лапы, покрытые ворсинками.

Я глубоко втянул в себя воздух, и на меня обрушились запахи.

Запах пыли, от которого зачесалось в носу так, что я чуть не чихнул. Запах засохшей крови от моей собственной одежды. Резкая вонь гуталина от начищенных сапог Императора, и свежий запах его одеколона. Лёгкий оттенок оружейной смазки, которой пропахла кобура Жана Гавриловича.

Что за чертовщина со мной происходит?

Резкий звук, похожий на рёв взлетающего самолёта, едва не заставил меня пригнуться. Остальные даже не заметили его.

Чёрт, да это же муха!

Сердито жужжа, она влетела в паутину и забилась в ней. Мне показалось, или я расслышал, как паутина загудела?

Паук выбрался из укрытия и стал бочком подкрадываться к своей жертве. Но я уже не смотрел на него. Моё внимание привлекли слова Казимира.

Несмотря на то, что мастер еле шевелил губами, я слышал его совершенно отчётливо. Да и по губам прекрасно читал.

— Постоянное употребление этих огурцов в пищу делает человека более податливым к магическому воздействию. Но не к любому.

— Объясните точнее, мастер! — потребовал Жан Гаврилович.

— Какой-то маг наложил на растения слабый отпечаток своей матрицы. Если другой человек ест такую еду, он привыкает к воздействию этого мага. А затем хозяину проще им управлять.

— То есть, вы считаете, что граф Стоцкий выращивал магическую еду, которая позволяла легче управлять другими людьми? — удивился Император. — Но ведь граф — очень слабый маг!

— Был слабым магом, — уточнил Жан Гаврилович.

— Что значит «был»? — нахмурился Алексей Николаевич.

— Я доложу вам сразу же, как мы обсудим открытие мастера Казимира, — успокоил Императора Бердышев.