В магазине со скромной вывеской «Спецодежда» я купил себе рабочий комбинезон с большими карманами и пару крепких ботинок.

Затем зашёл в другой магазин, где в витринах стояли красиво одетые манекены. Подобрал себе две пары чёрных брюк, несколько рубашек и лёгкую куртку.

Повертелся в примерочной кабинке, раздумывая — остаться в новой одежде, или попросить продавца упаковать её с собой. Но решил быть бережливым и со вздохом натянул рубашку с Сенькиного плеча.

Добираться обратно на ферму с пакетами не улыбалось. Я плюнул на экономию, шагнул с тротуара на проезжую часть и вытянул руку. Почти сразу рядом со мной остановилась машина.

— На Охтинский мыс! — сказал я водителю.

— Два рубля.

— Не вопрос!

Я забросил свои пакеты на заднее сиденье, а сам сел впереди.

Отделка салона была незнакомой.

— Иномарка? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— Наша ласточка!

Водитель с любовью похлопал ладонью по кожаной оплётке руля.

— Уралочка!

— А марка какая?

Водитель взглянул на меня, как на идиота.

— Говорю же — «Уралочка»!

До Охтинского мыса мы добрались за пять минут.

— Тебе точно сюда, парень? — с тревогой спросил водитель. — Смотри — бьют кого-то!

— Где?

Прямо возле ворот фермы белобрысый воришка со своим плечистым напарником азартно пинали лежащего человека.

Жертва не отбивалась, прикрывая руками рыжую голову.

Сеньку лупят, что ли?

Забыв про пакеты с одеждой, я выскочил из машины.

Глава 24

Я знал Сеньку меньше недели.

Но он привёл меня в дом к мастеру Казимиру, поделился едой и отдал свою рубашку, когда мне было нечего надеть.

А теперь его прямо на моих глазах лупцевали какие-то отморозки.

Злость захлестнула меня с головой. Звуки отключились, остался только шум крови в ушах и хриплое дыхание.

Кажется, улицу я перемахнул одним прыжком.

Эти подонки даже обернуться не успели.

Я с размаху вбил кулак в печень того, что поздоровее. Он охнул от неожиданности и сложился пополам. Удар ногой попал ему точно в подбородок.

Здоровяк не опрокинулся на спину — слишком много весил. Он вздёрнул голову и упал на колени.

Я второй раз ударил его ногой по лицу, и только после этого он завалился набок.

Белобрысый сразу отскочил от Сеньки и вскинул руки, защищая лицо. Но тут уже выигрыш в весе был на моей стороне. Поэтому я просто врезался в него плечом, как в американском футболе. Повалил на землю, а сам рухнул сверху и несколько раз врезал кулаком по лицу. Один из ударов пришёлся в челюсть, и глаза белобрысого закатились.

Я скатился с него, подгибая ноги на случай, если здоровяк уже поднялся. Но тот лежал на боку, прижимая ладони к лицу. По его пальцам текла кровь из разбитого носа.

Злость всё ещё душила меня.

И одновременно доставляла удовольствие.

Магическая матрица возбуждённо гудела, по спине бежал приятный озноб, а пальцы рук, казалось, превращались в когти.

Я чувствовал боль и страх избитых гопников. Только что они были хищниками, и мгновенно стали добычей.

Моей добычей.

Я поднялся на ноги и от души пнул здоровяка носком ботинка в незащищённый живот.

— Убью, тварь!

Здоровяк глухо хекнул и скорчился на траве. Несмотря на разбитое лицо, он не потерял сознания. Но о сопротивлении даже не думал.

Машины, которая привезла меня к ферме, уже не было. Видимо, водитель решил свалить подобру-поздорову. Пакеты с покупками лежали прямо на земле.

— Сёма, вставай! — крикнул я.