А что у меня с глазами?

Я покрутил головой.

Возле дома стояла бочка с дождевой водой. Я заглянул в неё и увидел в тёмной глубине размытое отражение своего лица.

Отросшие чёрные волосы. Крепкий подбородок, широкие скулы.

И совершенно красные глаза.

Я зачерпнул ладонями тёплую воду, плеснул в лицо. Вода приятными струйками потекла по груди, промочив рубашку. Я зачерпнул ещё и растёр лицо руками.

Несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Подождал, пока поверхность воды успокоится, и снова поглядел на своё отражение.

Обычные глаза. Серые.

Чтобы не тревожить Марту, мы отвели Захарова в нашу комнату на чердаке.

— Садись, Витя! Голову запрокинь, чтобы кровью тут всё не заляпать!

Захаров осторожно опустился на Сенькину кровать и задрал голову к потолку.

Ты как, пришёл в себя? — спросил я. — Что ты здесь делал?

— Ну, ты даёшь! — прогнусавил Захаров, кося глазами в мою сторону. — Как ты на них набросился!

Я пожал плечами, постепенно успокаиваясь.

— А что мне было делать? Ты лежал, они тебя били ногами. Как это вообще получилось? Ты же курсант Магической академии!

— Они неожиданно напали. Подошли, спросили, как меня зовут. Потом этот здоровый резко ударил кулаком в живот, и сразу по затылку. А дальше я плохо помню.

Классика!

Миры меняются, а тактика уличной гопоты всё та же.

Я покачал головой.

Магическая матрица, наконец, успокоилась. Осталось только странное сосущее чувство в районе солнечного сплетения, но на него пока можно было не обращать внимания.

Потом разберусь.

— Тебя Жан Гаврилович прислал? — спросил я Захарова.

Мобильником я пока не обзавёлся. Логично, что Бердышев послал Захарова, если ему что-то от меня понадобилось.

К моему удивлению, Захаров покачал головой.

— Нет, я сам к тебе пришёл. Надо поговорить.

— О чём? — уточнил я.

Хотя, уже понимал, в какую сторону пойдёт разговор.

Захаров хмуро взглянул на Сеньку.

— Это личное.

— Сёма, — попросил я. — Там, на улице пакеты с одеждой валяются. Принеси, пожалуйста! Утащит кто-нибудь. И захвати лёд из холодильника, если есть.

— А эти не вернутся? — спросил Сенька.

Я покачал головой.

— Вряд ли.

Сенька вышел из комнаты, и я услышал его шаги на лестнице.

С Захаровым, в принципе, всё понятно. Но чёрта с два я стану облегчать ему задачу. Сам припёрся — пусть сам и думает, как вести разговор.

Я подошёл к окну и отодвинул занавеску.

Внизу мелькнула рыжая голова Сеньки. Он пересёк двор, нажал кнопку и приоткрыл створку ворот совсем чуть-чуть. Затем тщательно рассмотрел улицу через щель.

Мне сверху было видно, что на улице никого нет.

Наконец, Сенька приоткрыл ворота пошире и выскочил наружу. Быстро подобрал разбросанные пакеты, бегом вернулся обратно и сразу же вдавил кнопку.

Все его движения выдавали сильный испуг. Но чего он так боится?

— Что у тебя с Машей… с Марией Васильевной? — шмыгнув носом, спросил Захаров.

Надо же, решился!

Я не торопился. Посмотрел, как Сенька с пакетами входит в дом, и только тогда ответил.

— А тебе какое дело, Витя?

— Слушай, ты… — начал Захаров.

И замолчал, когда я резко повернулся к нему.

Пацан.

Молодой пацан, которому повезло с магической матрицей. Окончил училище, наверняка успешно учится в академии, раз Жан Гаврилович берёт его на операции.