К моему изумлению, она стала значительно ярче и заполнила почти всё тело твари.

Это напоминало сложную сетку крупных и мелких кровеносных сосудов. Самый большой сгусток по-прежнему, находился в груди, справа от сердца твари. Он ритмично пульсировал, то ускоряясь, то замедляясь.

Интересно, что будет, если в него ударить оружием?

Бред!

Магия — это не плоть и кровь. Её железом не разрушишь.

Да и осиновым колом, пожалуй, тоже.

Одним движением пальцев я вызвал водяное облачко и сгустил его в каплю. Заморозил её и снова протянул в сторону твари тонкую ледяную паутинку.

Оборотень метался по клетке, но мне это совершенно не мешало. Паутинка легко дотянулась до него, уткнулась в пульсирующий комок магии.

Тварь заверещала, как будто ей наступили на хвост!

Даже с закрытыми глазами, я увидел, как она стремительно рванулась в сторону.

Матрица оборотня сжалась, словно в судороге.

А затем ледяная паутинка лопнула с тихим звоном.

Несмотря на вопли оборотня, я отчётливо расслышал этот звон.

Чёрт возьми!

Я рассчитывал ослабить оборотня.

Но магическая матрица твари оказалась слишком сильной.

На шум снова прибежала охрана.

— Что здесь происходит? — крикнул мне один из них.

Я пожал плечами.

— Откуда я знаю? Это ваш пекинес, его и спрашивайте, отчего он сходит с ума.

По движению губ я понял, что охранник выругался.

Но его слова потонули в воплях оборотня.

Охрана больше не уходила. Они притащили стулья и уселись возле выхода, держа автоматы на коленях и настороженно переглядываясь.

Только этого мне не хватало!

Колдовать на глазах встревоженных людей с автоматами — хреновая затея! Если один из них перепугается, я мигом поймаю шальную пулю.

Конечно, граф-психопат потом спустит с них три шкуры.

Но мне от этого легче не станет.

Оборотень постепенно успокаивался. Он сделал ещё круг по клетке, а затем улёгся, положил перемазанную кровью морду на передние лапы и уставился на меня немигающим взглядом.

По спине побежали ледяные мурашки.

А что если эта тварь тоже способна применять магию? И сейчас именно это и пытается сделать.

Я не стал играть в гляделки с безумным чудовищем. У меня были дела поважнее.

Бросив косой взгляд на охранников, я улёгся на матрас и отвернулся к решётке.

Во время драки в училище я смог надеть заклинание на руку, словно ледяную перчатку. А что, если попробовать сделать перчатки сразу на обе руки?

Заслонив ладони своим собственным телом, я вызвал водяное облачко и попытался разделить его надвое.

К моему удивлению, это получилось сразу же. Возможно, какое-то воздействие оказала еда, которой меня накормили. Или эмоции усиливали магию.

А эмоций во мне было — хоть отбавляй! Злость, страх, ненависть к чокнутому графу, боль за мастера Казимира.

Две большие капли воды дрожали в моих ладонях. Вот они помутнели, превращаясь в лёд. Я сделал быстрое движение руками, и кулаки оделись ледяной бронёй.

Стряхнув её, я попробовал снова. Затем ещё и ещё.

Я не знал, сколько времени у меня осталось, но не собирался тратить даже секунду на отчаяние.

Хрен вам!

В коридоре послышались шаги.

Я поднялся на ноги, стряхивая с ладоней брызги холодной воды.

Похоже, время пришло.

Граф Стоцкий вошёл в подвал. За ним следовала свита — доктор Роберт, санитары в голубых комбинезонах, личная охрана в дорогих костюмах и рядовые гвардейцы с автоматами.

Двое охранников с натугой тащили удобное кожаное кресло.

Похоже, граф решил устроить настоящее представление!

Кресло поставили напротив моей клетки. К правому подлокотнику придвинули небольшой сервировочный столик, на котором стоял высокий хрустальный бокал и бутылка дорогого шампанского в серебряном ведёрке со льдом.