|
Я покажу тебе настоящий трепет. – И он целовал ее весь путь до кожаного дивана. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Барри заставил ее почувствовать себя женственной. Это была не та женственность, которую, как Меган думала, ей всегда хотелось ощутить, не та, которую, на ее взгляд, чувствуют другие женщины, но женственность особая, ее собственная. Впервые ей нравилось быть такой, какая она есть. Она знала, что мужчинам нравится ее грудь, но это никогда не придавало ей женственности в собственных глазах. Если честно, то чаще всего у нее складывалось впечатление, что ее приятели встречаются с ее грудью, а не с ней. О, Барри был в восторге от ее груди, но ему нравилась и она сама, и это было хорошо, по-скольку она-то втрескалась в него по уши. И он скоро догадается об этом, если уже не догадался. Конечная цель Меган изменилась. Ее последняя карточка была написана ею не шутки ради, а вполне серьезно. Если ничего не поможет, она уступит своему влечению к нему и либо излечится от этого чувства – что было ее первоначальной целью на этот вечер, – либо пойдет дальше. А там будет видно. – Что ты так смотришь? – спросил Барри. – Я любуюсь. – Меган скользнула по нему взглядом снизу вверх. – И мне очень нравится то, что я вижу. Она шагнула вперед, коснулась грудью его груди и увидела, как его глаза вспыхнули. Воз-можно, в этом и состояла проблема. Она никогда по-настоящему не использовала свою грудь в деле. – Знаешь, – проговорил он хрипловатым голосом, – события вот-вот выйдут на более высокий уровень. Ей пришлось признать, что он снял с нее джинсы одновременно ловко и чувственно. Она также заметила, что в его глазах появился другой блеск. Более напряженный. От этого многообещающего блеска во всем ее теле разлилось тепло, грозящее вылиться в пожар, потому что его губы на ее губах разжигали в ней огонь. Она почувствовала, как он наклонился, не отрывая губ, и крепче обхватила его за шею, когда его рука взяла ее под коленки. Одна секунда, и она уже лежала спиной на диване, а тело Барри накрывало ее тело. – Ловко. Мне нравится, – сказала Меган. – А у меня нет слов… – прошептал он. – Значит, говори руками. – Ей нравились его руки. Она вела бесподобно прекрасный раз-говор с его руками, особенно когда они заговорили с ее грудью. Проявляя чудеса выдержки, Барри прикасался к ее коже легкими, порхающими движениями, медленно, не торопясь, пока Меган не подумала, что сейчас не выдержит. Когда же он наконец сделал то, чего она так жаждала, у нее вырвался гортанный, животный стон. Но Барри все заставлял ее ждать, и ожидание того стоило, но потом ей захотелось большего. Ему, без сомнения, тоже требовалось что-то еще, но Меган была настолько охвачена собственным наслаждением, что забыла о нем. Он подумает, что она ужасная любовница. – Бар-ри, – выдохнула она. – Я… мне… – Я знаю, что тебе нужно. – Его голос был гортанным, как и ее стон. – Мне это тоже нужно. Она хотела сказать, что должна ответить ему тем же, а не быть такой жадной, но он начал делать что-то невообразимое своими пальцами, и она… забыла. Барри наклонился в сторону, и Меган воспользовалась возможностью погладить его грудь, пройтись вниз по бокам и везде, куда могла дотянуться, и легкое покалывание, которое она испытывала, прикасаясь к нему, вызывало у нее восторг. А потом Барри заполнил собой каждую ее клеточку, и она взорвалась, разлетелась на кусочки быстрее и сильнее, чем когда-либо раньше. Ее удивление было ничуть не меньше наслаждения, а Барри, жарко обнимающий ее, сладострастно покусывающий шею и что-то бормочущий, был таким… таким восхитительным… Он оказался гораздо лучше, чем она ожидала. Великолепной технике, она считала, можно научиться, эмоциональной интимности – нет. |
