На входе в просторный общий зал паба Тарталью, как обычно, встретила громкая музыка. Паб славился ежедневными выступлениями живого джаза, порой хвастая музыкантами, про которых слышал даже равнодушный к джазу Тарталья, к примеру, Хамфри Литтелтоном или Джорджем Мелли. Зачастую музыка тут гремела так оглушительно, что невозможно было даже разговаривать. Но сегодня звуки, плывущие навстречу, были ничего, вполне приемлемы: блюзовые аккорды гитары и голос точь‑в‑точь как у Джона Ли Хукера. Ладно, для выпивки водились места и похуже, и уж, разумеется, этот бар был куда пригляднее, чем забегаловки рядом с Хендоном.

Тарталья купил пинту эля «Янг спешиэл» для себя и полпинты обычного горького для Донован, та предпочитала что‑нибудь послабее. Формально они, может, еще и на службе, но ему плевать. А ведь он условился со своим кузеном Джанни выпить по кружечке пива и угоститься пиццей перед телевизором! Они планировали посмотреть старый фильм «Крушение» со Стивеном Болдуином на DVD, но план этот придется пока что засунуть подальше на полку, да и выходным тоже можно послать прощальный поцелуй. Тарталья заказал две большие порции лазаньи и салат и устроился за столиком в дальнем углу, у окна. Не успел он пригубить свою кружку, как через главную дверь вошла Донован, порозовевшая, запыхавшаяся, с влажными от тумана волосами. Кинув на пол сумку, она содрала с себя несколько слоев одежды, разоблачилась до черных мешковатых брюк, державшихся на подтяжках, и майки в красно‑черную полоску. Тарталья фыркнул: майка насмешила его, напомнив несносного мальчишку – героя фильма «Дэннис‑мучитель». А вообще ему нравилось, как одевается Донован, стиль подходил ей, хотя женственным его, конечно, не назовешь. Она вполне могла сойти за смазливого парнишку.

Донован, наскоро вытерев волосы концом шарфа, отчего те встопорщились острыми перышками, плюхнулась на стул напротив.

– Уже лучше. Твое здоровье! – провозгласила она, отпивая глоток горького и вытирая верхнюю губу ладонью. – Фух, как же мне требовалось пивка!

– Мы проверяем двух приятелей Крамера, оба живут неподалеку друг от друга, что облегчает задачу. – Тарталья кинул взгляд на часы. – Скоро должны сообщить новости. А когда ты встречаешься с девочкой?

– Попозже. Ее мать сказала, что домой она вернется не раньше десяти вечера, потому что сегодня пятница. – Донован сделала новый щедрый глоток и откинулась на стуле, вольготно вытянув ноги. – Нам придется нелегко, – задумчиво высказалась она. – По‑моему, у Джеммы была вторая, тайная жизнь и вряд ли у ее родителей есть к ней ключик. – И Донован поведала Тарталье о разговоре с Крамером, а затем и о сложившемся у нее на данный момент впечатлении о Джемме.

Тарталья внимательно слушал, изредка бросая вопрос‑другой. Когда она закончила, он некоторое время в молчании пил пиво. В последние годы пресса довольно часто поднимала шум по поводу того или иного дела, однако загадочных убийств в Лондоне давно не происходило. Как правило, убийца обнаруживался в близком окружении жертвы, среди родственников или друзей. Расследование большинства убийств не затягивалось, главная трудность заключалась в том, чтобы добыть достаточно улик для признания подсудимого виновным. Судя по рассказу миссис Брук, Джемма, скорее всего, знала мужчину, с которым встретилась у церкви, так что есть надежда установить его личность. Это всего лишь вопрос времени.

– А что ты думаешь о Крамере? – поинтересовался он. – Помню, ты говорила, он совсем не подходит под описание.

– Он чудаковатый тип и чересчур опекал Джемму.