Эта неделя должна была закончиться незначительным матчем в субботу, который двое или трое из нас вообще решили проигнорировать, чтобы вернуться в город пораньше. Однако этому матчу вообще было не суждено состояться. В середине ночи с пятницы на субботу в аббатстве произошла трагедия.

Но позвольте мне рассказать вам все именно так, как я сам это видел и слышал. Моя комната находилась в центральной галерее, но нас с Раффлзом почему-то разместили на разных этажах. Он гостил там, где, по моим расчетам, ночевали и все остальные важные персоны. Мне же была предоставлена какая-то гардеробная, составляющая часть больших апартаментов, и моими соседями, таким образом, оказались сами хозяева дома с одной стороны и леди Мелроуз с другой.

Итак, пятница закончилась, а вместе с ней и все основные запланированные мероприятия. И впервые я смог расслабиться, а потому легко заснул. В полночь я, наверное, уже видел десятый сон, как вдруг обнаружил, что почему-то сижу в собственной кровати и буквально задыхаюсь от страха. В мою дверь кто-то громко и настойчиво стучал. Я прислушался, и до моего слуха, кроме всего прочего, донесся чей-то сдавленный хрип и звук шаркающих по полу ног.

– Ну вот и все, – раздался приглушенный голос. – Я поймал тебя. Сопротивляться бессмысленно.

Это был детектив-шотландец, и меня как холодной водой окатило. Ответа не последовало, но хрипы и тяжелое дыхание звучали все так же отчетливо, а шаркающие шаги ускорили свой темп. Становилось понятно, что кто-то борется возле двери моей комнаты. Я вскочил с кровати и в один миг распахнул ее. В коридоре горела лампа, и в ее свете я увидел, что Маккензи отчаянно сражается с каким-то мужчиной. Противник, судя по всему, достался ему достойный и никак не желал сдаваться.

– Держите этого человека! – закричал Маккензи, завидев меня. – Держите этого негодяя!

Но я стоял у двери и не был в состоянии даже пошевелиться, пока эти двое буквально не врезались в меня. Тогда я сам накинулся на мужчину, лицо которого мне наконец-то удалось разглядеть. Это был один из лакеев, прислуживавших гостям за столом. И как только я прижал его к стене, детектив тут же ослабил свою хватку.

– Не отпускайте его! – прокричал он. – Там, внизу, у него еще имеются сообщники.

И он помчался вниз, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки сразу. В тот же миг одновременно открылось сразу несколько дверей, в проемах которых я увидел лорда Амерстета и его сына. Оба стояли в пижамах, силясь понять, что же, в конце концов, происходит. Тут мой противник перестал сопротивляться, но я по-прежнему продолжал крепко держать его. Кроули зажег газ.

– Что за чертовщина такая? – часто моргая, спросил лорд Амерстет. – Кто это так быстро только что убежал вниз по лестнице?

– Это был Мак… – Я запнулся, но тут же поправился: – Господи, Клефейн.

– Понятно, – кивнул хозяин дома, поворачиваясь к слуге. – Так, значит, это был ты, негодяй? Очень хорошо! Просто замечательно! Где же вы его поймали?

Об этом я не имел ни малейшего представления.

– Посмотрите, дверь у леди Мелроуз открыта! – воскликнул Кроули. – Леди Мелроуз! Леди Мелроуз! – громко позвал он.

– Не надо забывать, что она глуха, – напомнил лорд Амерстет. – А вот и ее служанка, кажется.

Открылась внутренняя дверь, раздался сдавленный испуганный крик, и на пороге появилась бледная фигура служанки, отчаянно жестикулирующей и насмерть перепуганной. Она забормотала что-то очень быстро по-французски, и лорд Амерстет учтиво перевел ее лепет остальным.