|
Разумеется, я не забыл о мерах предосторожности и сначала выключил в комнате свет, и не напрасно, как выяснилось. Я увидел наших конкурентов внизу, хотя меня они видеть не могли. Они тоже пытались оставаться незамеченными, но в какой-то миг я разглядел сверкнувший внизу светящийся диск, потом еще и еще раз. Я тут же понял, что это такое, потому что у меня самого есть часы, у которых циферблат по окружности обведен линией из светящейся в темноте краски. Они могут служить чем-то вроде фонаря, если у вас под рукой нет другого источника света. Правда, эти ребята использовали часы не в качестве лампы или фонаря. Они следили за временем. Все было рассчитано точно, и их сообщник находился внутри дома. Этот нехитрый план я тут же разгадал.
– И никак на это не отреагировал! – в сердцах воскликнул я. – Как раз наоборот. Я тут же направился вниз – в комнату леди Мелроуз… – Не может быть! – При этом я ни секунды не колебался. Я должен был сохранить ее драгоценности. И я кричал в ее слуховую трубку так, что при этом мог бы проснулся весь дом. Но милая дама абсолютно глуха. И слишком увлекалась шампанским за обедом… – Ну и… – Она даже не шелохнулась. – И тем не менее ты позволил этим грабителям-профессионалам, как ты любишь их называть, забрать ее драгоценности вместе со шкатулкой! – Ну нет! Как бы не так! – усмехнулся Раффлз и стукнул меня кулаком по колену. – Я бы тебе и раньше все показал, но, глядя на такое твое выражение лица, просто не посмел тревожить тебя. Он раскрыл ладонь, и я увидел замечательные бриллианты и сапфиры, сверкнувшие лишь на мгновение и буквально ослепившие меня. В следующую секунду пальцы моего друга снова сомкнулись в кулак. В последний раз, не считая этого, столь роскошное ожерелье я видел только на шее уважаемой леди Мелроуз.
Первое дело Раффлза
В тот вечер Раффлз рассказал мне о самом первом своем деле. С того судьбоносного утра мартовских ид, когда он вскользь упомянул о чем-то случившемся с ним во время давнего крикетного турне, мне и слова не удалось из него вытянуть по этому поводу. Не то чтобы я не пытался, скорее наоборот, но каждый раз он лишь качал головой и задумчиво смотрел на сигаретный дым. В его глазах мелькал едва заметный огонек, наполовину циничный, наполовину мечтательный, словно он вспоминал давно минувшие дни, когда еще жил честной жизнью. Всякий раз Раффлз планировал очередное дело с подлинным вдохновением художника. Невозможно было и представить, что во время этих раздумий его мучили хоть малейшие угрызения совести. И все же призрак его первого «грехопадения» время от времени являлся ему, но я никоим образом не предпринимал попыток потревожить тени прошлого. Однако я робко решился напомнить ему о днях былых в тот вечер, когда мы вернулись из Милчестера. Сумка с крикетными битами стояла у каминной решетки, напоминая нам о наших недавних приключениях. Мой взгляд то и дело задерживался на ней, и это, мне кажется, не ускользнуло от внимания Раффлза, который вдруг спросил, хочу ли я услышать рассказ о тех давних днях. – Да без толку все это, – отмахнулся я. – У тебя ничего не выйдет. Мне надо будет все представить и додумать самому. – Ну и как ты все это сделаешь? – О, я уже начал понимать твою методу. – И ты считаешь, что я тогда сознательно решился на это, ведь так? – Почти уверен, что иначе и быть не могло. – Дорогой мой Зайчонок, ты представить себе не можешь, что это был первый необдуманный, если не сказать опрометчивый, поступок в моей жизни! Он рывком вскочил с кресла, которое откатилось назад и ударилось о книжные полки. Глаза его горели гневным огнем. |
