Пуаро взял ее за руку и попытался нащупать пульс. Рука ее была ледяной. Ответ был ясен.

— Она мертва уже несколько часов, — спокойно сказал Пуаро, повернувшись к Линн. — Умерла во сне.

— О сэр, о! Что мы будем делать?

Горничная разразилась в рыданиях.

— Кто был ее доктором?

— Дядя Лайонел, — ответила Линн.

— Позвоните доктору Клоуду, — сказал Пуаро, обращаясь к горничной.

Та вышла из комнаты, продолжая рыдать. Пуаро в задумчивости вышагивал по комнате. На кровати лежала небольшая коробочка с этикеткой: «Принимать по одному порошку на ночь». С помощью носового платка, чтобы не осталось следов, он открыл коробочку. В ней еще оставалось три порошка. Он подошел к камину, затем к письменному столу. Стул близ него был отодвинут в сторону, на столе лежал раскрытый блокнот. Тут же был лист бумаги, на котором несформировавшимся детским почерком были выведены слова:

«Я не знаю, что делать… Я не могу больше… я так грешна. Я должна кому-то открыться и успокоиться… Я ведь не хотела ничего плохого. Я даже не знала, что из этого может получиться. Я должна написать —».

Далее следовал прочерк. Ручка лежала там, где ее бросили. Пуаро в задумчивости смотрел на написанные слова. Линн стояла у кровати и не отводила взгляда от умершей.

Вдруг дверь резко распахнулась, и в комнату запыхавшись ворвался Дэвид Хантер.

— Дэвид! — в удивлении воскликнула Линн. — Они тебя выпустили? Я так рада…

Не обращая внимания ни на ее слова, ни на ее присутствие, чуть ли не оттолкнув ее со своего пути, он устремился к постели и склонился над неподвижной белой фигурой.

— Роза! Розалин…

Он прикоснулся к ее руке, затем резко повернулся к Линн с лицом, искаженным от гнева. Его речь была яростной, но взвешенной.

— Так вы все-таки убили ее? Наконец-то вы избавились от нее! Вы избавились от меня, послав меня в тюрьму по сфабрикованному обвинению, а затем вы все решили убрать ее со своей дороги! Вы все виновны! Или кто-то один? Это не имеет значения. Вы убили ее! Вам нужны были эти мерзкие деньги — они теперь у вас! Ее смерть на вашей совести! Теперь вы богаты! Вы — шайка мерзких убийц и воров! Вы не могли ее даже тронуть пальцем, пока я был рядом с ней. Я знал, как ее защитить. Она ведь совсем не умела защищаться! И вот, когда она осталась одна, вы увидели свой шанс и воспользовались этим!

Он замолчал, качаясь из стороны в сторону, а затем медленно, дрожащим голосом произнес:

— Убийцы!

— Нет, Дэвид, — вскричала Линн. — Нет, вы не правы. Никто из нас не виновен в ее смерти. Мы не могли сделать ничего подобного.

— Один из вас убил ее, Линн Марчмонт. И вы знаете это не хуже меня!

— Клянусь вам, Дэвид, это не мы! Клянусь, мы не способны на это!

Его взгляд немного смягчился.

— Может быть, это и не вы, Линн…

— Клянусь вам, Дэвид, клянусь…

Эркюль Пуаро сделал шаг вперед и осторожно кашлянул. Дэвид круто повернулся к нему.

— Мне кажется, — заметил Пуаро, — ваши предположения чересчур драматичны. Почему вы сразу приходите к заключению, что вашу сестру убили?

— Вы считаете, что ее не убили? Вы называете это, — он показал на тело, лежащее на кровати, — естественной смертью? У Розалин не все было в порядке с нервами? Это так. Но физически она была здорова. У нее было хорошее здоровое сердце.

— Вчера вечером, — сказал Пуаро, — прежде, чем лечь, она вот здесь написала…

Дэвид подошел к нему и склонился над исписанным листом бумаги.