— «Очень хорошо, милорд. Если она похожа на своих сестер, ей нравится лишь, когда ее слушают. Сейчас же отправляюсь. Я поищу ее в чайной комнате. Эта упрямая старая миссис Эдвардс никак не закончит пить чай».

Он ушел, лорд Осборн за ним, и Эмма, не теряя времени, поспешила покинуть свой угол прямо в противоположном направлении, упустив в спешке, что она опередила миссис Эдвардс.

— «Мы совсем вас потеряли», — сказала миссис Эдвардс, которая нагнала ее вместе с Мери меньше чем через пять минут. — «Если вы предпочитаете эту комнату другим, то почему бы вам здесь не находиться, но лучше, если мы будем все вместе».

От необходимости извиняться Эмму спасло появление в этот момент Тома Масгрейва, который громко попросил миссис Эдвардс оказать ему честь и представить его мисс Эмме Ватсон, не оставив этой доброй леди другого выбора, как холодностью манер показать, что она делает это неохотно. Честь танцевать с ней была испрошена безотлагательно, и Эмма, хотя ей и нравилось, что ее считают красавицей и знатные лорды и прочие смертные, была так мало расположена быть благосклонной к Тому Масгрейву, что испытала немалое удовлетворение, сознаваясь в более раннем приглашении.

Он был явно удивлен и расстроен. Ее последний партнер возможно навел его на мысль, что она не устоит перед приглашением.

— «Мой маленький друг Чарльз Блейк», — воскликнул он, — «не должен ожидать, что будет владеть вами весь вечер. Мы не можем страдать из-за этого. Это против правил ассамблеи, и я уверен, что наш добрый друг миссис Эдвардс никогда не одобрит этого, она, по мнению многих, такого строго мнения о приличиях, что не даст разрешения на такое опасное поведение».

— «Я не собираюсь танцевать с мастером Блейком, сэр».

Джентльмен слегка смутился, ему оставалось надеяться, что в будущем ему повезет больше, но, казалось, он не был расположен их покинуть, хотя его друг лорд Осборн ожидал результата, стоя в дверях, что Эмму немного позабавило, и начал вежливо расспрашивать ее о семье.

— «Как случилось, что мы лишены удовольствия видеть сегодня вечером ваших сестер? Наша ассамблея предназначена для их веселья, и мы не знаем, как пережить подобное пренебрежение».

— «Дома сейчас только моя старшая сестра, а она не может покинуть нашего отца».

— «Дома только мисс Ватсон? Вы меня удивили! Кажется, позавчера я видел в городе всех трех. Но, вероятно, в последнее время я стал слишком плохим соседом. Куда ни приду, я везде слышу нешуточные жалобы на мою невнимательность, и, сознаюсь, уже позорно давно я не был в Стэнтоне. Но теперь я попытаюсь исправить прошлое».

Спокойный легкий реверанс Эммы был совершенно не похож на ту приветливую сердечность, которую он привык встречать у ее сестер, и, возможно, он впервые почувствовал сомнение в своих чарах и желание добиться большего внимания, чем ему было даровано.

В это время возобновились танцы, мисс Карр не терпелось быть приглашенной, всех призвали встать, и любопытство Тома Масгрейва было удовлетворено видом м-ра Ховарда, подошедшего, чтобы предъявить права на руку Эммы.

— «Для меня это тоже подойдет», — таково было замечание лорда Осборна, когда его друг принес ему эту новость, и он в течение этих двух танцев постоянно толкался возле Ховарда. Его частые появления были единственным неприятным моментом этого партнерства, единственный упрек, который она могла сделать м-ру Ховарду. Его самого она нашла таким же приятным, как он и выглядел, хотя он и говорил на самые общепринятые темы, но это было разумно, просто, от души, что придавало ценность всему сказанному, и она сожалела только о том, что он не имеет возможности сделать манеры своих учеников такими же безупречными, как его собственные.