— Скажи, Тедди, что ты сделал с парнем? Ну, с тем, что навалял этот шедевр?

Пощечина прозвучала с театральной эффектностью: хлопок в тишине, скрип стула, сдвинутого пошатнувшимся Барри.

— Уходи… Дрожащими губами прошептал Тед.

Барри шумно выдохнул воздух и с хрустом сжал челюсти. Щека горела. Это был не просто позор выходка сумасшедшего Андерса означала объявление войны. Спившийся слизняк возомнил себя гением, посмел бросить вызов самому Гранту!

— Ну, ну… Снисходительно хмыкнул Грант и, насвистывая только что услышанную мелодию на манер популярного эстрадного шлягера, неторопливо покинул дом врага.

Несколько секунд Тед сидел с пустым лицом над распахнутой клавиатурой, потом осторожно пробежал пальцами по верхам, извлекая хрустально-колокольчатые звуки, и вдруг обрушил на клавиши хищно вздыбленные пятерни. Начальный аккорд пятой симфонии Бетховена прозвучал угрожающе. Судьба предостерегала Теофила Андерса, а он спешил сделать все наперекор ей успеть разгласить тайну.

Тед торопился встретиться с Джес. Еще бы, он думал, что это никогда уже не случится, Джессика не услышит его музыки. В тайне от всех Тед писал оперу, предназначив главную партию Джессике. Мечты о том дне, когда она в восторге прижмет к груди его партитуру стали наваждением. Но все, что писал Андерс, не могло быть исполнено Джессикой Галл. Ему не удавалось взлететь на ее высоту. Ни долгое путешествие по Индии, ни попытки подстегнуть творческую энергию медитациями под руководством опытного гуру, ни примитивные попойки и загулы не смогли вывести Теда из депрессии. Его поиски зашли в тупик.

Открыв папку с набросками фрагментов оперы «Вилма», он передернулся от отвращения и не глядя швырнул ее на перегруженные старыми нотами полки. Затем, схватив с пюпитра исписанную ночью тетрадь, скрутил ее в трубочку и сунул во внутренний карман куртки. Охлопав ладонями грудь, убедился, что документы, водительские права и флакончик с капсулами от головной боли на месте, встряхнулся, отгоняя послевкусие стычки с Барри, и в спешке покинул дом.

…Через два часа, несясь по скоростному шоссе к Югу, Тед заметил указатели клиники «Долина радости» и свернул на боковую дорогу. Здесь находились только очень состоятельные и практически здоровые люди. Психологическая школа Фрейда, Адлера, эксперименты с «животным магнетизмом» упорных последователей Мейсмера, новейшие открытия в области гипноза и суггестики давали местным знаменитостям достаточно оснований, чтобы справиться с разнообразными неврозами, одолевающими сильных мира сего. Здесь в трудные периоды депрессии находили прибежище государственные деятели, дельцы, бизнесмены и представители самой тонкой сферы деятельности искусства.

— Вас ждут, господин Андерс. Пожилая медсестра, подозрительно окинув взглядом визитера, взялась проводить его.

На строго расчерченных аллеях парка с чередой псевдоклассичеких гипсовых статуй, было безлюдно.

— В «Долине» сейчас время отдыха. Здесь многие любят вздремнуть перед ужином. А вам вон туда, кивнула женщина в сторону круглой беседки, увенчанной сводчатым куполом. Переплеты штакетника густо оплетали лозы «девичьего винограда» с разлапистыми малиновыми листьями.

Лишь в одном низком шезлонге, развернутом к западу, кто-то сидел. Лицо Джес с закрытыми глазами и мягкой улыбкой словно нежилось в лучах предзакатного солнца. Но небо мрачно серело за поредевшими кронами могучих каштанов. Ветер нес с севера тяжелые низкие облака.

Подкравшись на цыпочках, Тед приложил ладони к ее глазам и затаился.

— Тедди? Тихо выдохнула Джессика. Я ждала.

Он сел рядом в раскладное кресло и присмотрелся к ее лицу.