— Тедди? Тихо выдохнула Джессика. Я ждала.

Он сел рядом в раскладное кресло и присмотрелся к ее лицу. Ничего! Ни обиды, ни пренебрежения, ни сожалений. Только мягкий отсвет давнего пожара ласковая, равнодушная, как к старому знакомому обращенная улыбка.

— Тебя предупредил о моем приезде Барри?

— Барри? Нет, мы не общались. Я не велела пускать даже старика Брюса. Он поселился в гостинице поблизости и послушно ждет, когда я свистну.

— Каким же образом твои церберы пропустили меня?

— Господи, Тед, я жду тебя уже несколько часов. Она выпрямилась и с досадой пожала плечами.

— Разве… разве я предупредил тебя? Растерялся Тед. Извини, не понимаю. У меня с головой не очень хорошо в последнее время. Он смущенно отвернулся. Наследственная гипертония.

— Не мели чушь. Я знаю больше, чем ты. В гостиной, которая здесь всегда заперта, стоит рояль. Я запаслась вот этим, гляди, Джессика призывно звякнула связкой ключей, и в который раз Тед отчетливо понял, что обречен идти за ней, куда угодно, к радости или славе, позору или гибели.

«Джес, ведущая на эшафот», назвал он мысленно этюд, который мог бы написать об их молчаливом шествии по осенней аллее в сторону величественно белеющего среди деревьев особняка.

Джессика зажгла в гостиной хрустальную люстру и зябко передернула плечами:

— Давно не топили, у тебя заледенеют пальцы. Я позову прислугу. Пусть разожгут камин.

— К чему? У меня есть спички, а тут полно дров. Тед присел на корточки у штабелька аккуратно нарубленных веток. Через минуту огонь занялся и он протянул к нему ладони. «А вдруг Барри прав, это, действительно, чужая музыка. Я украл ее, сам не ведая как. Похитил чьи-то видения, сны… Чушь…» Встряхнувшись, он поднялся. Джессика сидела в кресле у открытого рояля.

— Ты готов? Ее лицо было странно-печальным.

Глава 28

Тед достал из-за пазухи свернутые нотные листы и под взглядом Джессики неловко разгладил их на крышке рояля. Он почувствовал внезапное неодолимое желание проиграть все это Джессике, выслушать ее приговор и забыть. Забыть о своем заблуждении навсегда. «Ну что, к бою, ваше развенчанное высочество?» мысленно подстегнул он себя и, сделав руками шутливый жест, отбрасывающий фалды воображаемого фрака, занял свое место. Глубоко вздохнув, Тед смотрел на клавиатуру, не решаясь ринуться в смертельную схватку. Луч надежды был так тонок, так ненадежен и так фантастически прекрасен, что ему было ясно он вряд ли сумеет теперь выжить, лишенный его спасительного света.

— Понимаешь, Джес, это случилось сегодня ночью. Я увидел во сне какие-то образы, видения, что-то совсем киношное, сказочное. Но очень страшное… Страшное, но манящее… Ах, нет… Тщетность попытки пересказать сновидения мучила Теда.

— Оставь. Ты же не Барри, чтобы жонглировать словами. К оружию, маэстро. Джессика была спокойна, но в ее расслабленной позе и мягком голосе ощущалась огромная внутренняя напряженность. Казалось, это не Тед, а она, готовилась выслушать приговор своей мечте и надежде.

Тед тронул клавиши и прислушался к взлетевшим звукам. Странно, он не помнил эту музыку наизусть, сомневаясь даже в реальности ее существования. Но как только пальцы коснулись клавиш, перед глазами появились записанные ночью ноты, музыка словно рождалась сама, разливаясь неукротимым потоком.

Доиграв до конца, он бессильно уронил голову на клавиатуру.

— Ненавижу! Ненавижу этого негодяя! Раздался свистящий шепот Джессики. Она стояла у темного окна, гордо выпрямив обтянутую шерстяным жакетом спину.

— Ты не поняла, там была женщина. Та, что приказала убить…

— Сыграй, сыграй еще раз то место! Джес встала у рояля, широко распахнутыми глазами всматривалась в зеркально-черный омут вскинутой крышки.