Теперь они наслаждались друг другом как гурманы-знатоки, получившие в подарок экзотические яства.

— Щедрая судьба послала мне лучшую одалиску мира… У меня были всякие женщины, но ты — первая среди лучших, — признался Хельмут. — Как твое имя, богиня любви?

— Алуэтт. Зови меня Жаворонок! Нет, лучше как все, — Эжени. — Быстро прервала полет мечты Эжени. Возможно, эта неожиданная встреча останется единственной. Она ничего не знает о нем, кроме того, что расставаться будет очень трудно.

— Эжени Алуэтт… Вот оно как… Прекрасное имя. — Став вдруг отчужденным и строгим, Хельмут поднялся. — Я не прочь перекусить и серьезно подумать.

— Мужчины серьезно думают, как правило, в одном случае, — стоит ли переводить в ранг супруги пришедшуюся по вкусу любовницу. Кстати, я — вдова. — Эжени завернулась в простыню. — Мне надо покинуть тебя. Конечно же. я шучу.

— Пожалуйста, не исчезай. Мне будет очень непросто разобраться во всем одному. — Хельмут поймал ее в объятия уже у двери.

— Тогда — через полчаса жди меня в гостиной.

Когда Эжени спустилась вниз во всем блеске вечернего туалета, свечи в канделябрах были уже зажжены. Возле окна стоял светловолосый мужчина в дорожном костюме с газетой в руках. В его осанке и выражении лица было столько холодной отчужденности, что Эжени не сразу узнала Хельмута. Он был совсем другим, но не менее великолепным и желанным.

Длинное платье из белого шифона, затканного золотыми нитями, дополнял длинный шарф, спускавшийся по ступеням королевским шлейфом. В искусстве носить ярды воздушных тканей, живописно драпируясь в них, у Эжени была лишь одна соперница — Айседора Дункан. Поднятые на затылке волосы скреплял старинный кастильский гребень, украшенный кривыми, потемневшими от времени жемчужинами.

— Мадам Алуэтт… — Хельмут набрал полную грудь воздуха и, задержав его, выдохнул. — Эжени… — Он протянул газету и с тоской посмотрел в глаза.

— Что это? Инструкции модистки к ношению шляпки? Зачем Фанни присылает мне прессу? — Эжени не взяла протянутый листок.

— Сегодня, 15 июля, в сербском городе Сараево был убит наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд. Австро-Венгрия объявила войну Сербии.

— Для тебя это важно? — Подняла брови Эжени.

— Для всех. Для всех без исключения. Мы на пороге большой войны. Мне необходимо немедленно уехать.

— Я так и знала… — Эжени опустилась на диван. — Это было словно гроза и не могло продолжаться дольше ее… Мы больше не увидимся, правда?

— Нам не следует больше встречаться. Но если в твоей жизни случится что-то такое… ну, некая «авария», — буду счастлив помочь… Хотя, утром на дороге я оказался не слишком полезен. — Мужчина протянул визитную карточку.

— А позже, днем, вы оказались погибелью для меня, господин Хельмут фон Кленвер — советник посла германского посольства в Мадриде. — Прочла Эжени в визитной карточке. — И не сомневаюсь, уважаемый советник, что вы очень счастливы в браке. Я сразу заметила кольцо на вашей руке. Прежде, чем разглядела цвет глаз и поняла, в какую историю попала… Прощайте, незнакомец из грозового утра, — вы нанесли моему сердцу пребольную, но не смертельную царапину.

Молча поцеловав протянутую ему руку, Хельмут фон Кленвер стремительно покинул гостиную. Через пару минут, яростно светя фарами, по темной дороге промчался невидимый в ночи «мерседес».

Глава 17

В зашифрованной части послания Шарль писал: «Твоя главная цель — барон Хельмут фон Кленвер — шеф германской разведки, обосновавшейся в Мадриде под крышей германского посольства.