Смотрел, наверное, «Великолепную семерку»? Но ведь ты мне ничего не сказал о великолепной семерке вашего Пастуха.

– А при чем здесь это?! – Крупица был искренне удивлен.

– Я очень сильно сомневаюсь, что он не дал знать своим людям о себе, и я ни за что не поверю, что он не воспользуется помощью своих людей сейчас. А где мне их искать, Володя? Я по твоей милости теряю больше суток!

– Но ведь я отдал ему пакет! Теперь он… – Я хочу иметь надежную страховку, – перебил его Крымов. – Так что постарайся вспомнить все, что ты о них знаешь. Постарайся очень хорошо вспомнить. Теперь тебе только на свою память нужно надеяться. А то, что вспомнишь, записывай вот сюда, договорились?

Андрей Сергеевич достал маленький блокнот, ручку и все это передал Крупице.

Тот несколько секунд молчал, а потом раскрыл блокнот.

– Я знаю только имена, прозвища, которыми они пользуются, и последнее место службы, а адреса… – Пиши, Володя, пиши.

И Володя нехотя вывел в столбик: Сергей Пастухов (Пастух), Иван Перегудов (Док), Семен Злотников (Артист), Олег Мухин (Муха), Дмитрий Хохлов (Боцман), а потом подробный адрес Пастуха, его дом в селе Затопино под Зарайском. Немного подумав, он приписал московские координаты Артиста и закончил их знаком вопроса – мол, могу ошибиться.

– Это все, что я знаю, – сказал он и отдал книжку.

– Кто они? – спросил Крымов. – Вместе служили?

Крупица кивнул и нехотя рассказал о спецназе, об армейской разведке в Чечне, о работе на Управление и тех операциях, в которых команда Пастуха успела принять участие. Когда же он закончил свой краткий обзор и обернулся, то успел краем глаза заметить, как тень опасливых сомнений и одновременно недовольства легла на лицо Андрея Сергеевича. Это было удивительно редкое выражение на его лице.

– И ты молчал? – тихо спросил он.

– А вы не спрашивали.

Секунда – и лицо Крымова приняло прежнее уверенное выражение, а голос спокойствие.

– Ну вот, – сказал он, – видишь, как просто. Теперь тебе осталось только отдать мне кассету, и ты свободен.

– Кассету? – Крупица резко повернулся назад.

– Володя, не делай из меня идиота. Ты что, не забрал у своего подчиненного документ?

– Но Пастухов не является моим подчиненным.

– Меня это не интересует. Я тебя предупреждал.

– Он не отдал ее мне… На лице Крымова появилось выражение крайнего изумления, и он наклонился к самому уху Крупицы:

– Тебе сколько лет? Десять? Пять? Что ты мне за херовину тут рассказываешь?! Что значит «не отдал»?

– Вы когда‑нибудь избавите меня от своего присутствия? – устало вздохнул Крупица, у него начала болеть голова, и он отдал бы все, чтобы сию секунду оказаться во Внуково.

– Ну хорошо, – вдруг спокойно сказал Крымов. – Не хочешь со мной разговаривать, не надо. Ты прав. Пора тебя избавить от моего присутствия навсегда. Ты заслужил.

С этими словами Крымов кивнул, и Алексей, который до этого стоял не шевелясь, как памятник, вдруг вскинул из‑за спины руку с пистолетом, и в то же мгновение оглушительно грохнули два выстрела. Голову Владимира Крупицы продырявили пули его собственного оружия, забрызгав кожаный салон «БМВ».

Вздохнув, Крымов пересел в свой «мерседес», и его кортеж плавно тронулся с места.

– Ну вот, – сказал он, взглянув на часы, – у нас в запасе есть часа три.