– Только один вопрос, – сказал под конец Пастух. – Если вы знали о том, что меня будут пасти, почему не предупредили?

– О чем ты говоришь, Сережа… – Вы предлагали обычный гонорар. Это слишком много за простую поездку.

– А что я должен был делать? Ведь я говорил тебе о работе и хорошо знал, насколько она важна. Но даю тебе слово чести, что я не предполагал, насколько она окажется опасной… Черт знает что такое! Они вели тебя с самого начала, а стало быть, знали о тебе заранее!

– Я об этом и говорю. Ладно, проехали, – хмуро отозвался Пастух. – Кстати, эти черти профессионально сработали. Не могу сказать, что сразу заметил слежку.

Так, чувствовал что‑то… Ну что, я еще нужен?

– Пока нет.

– Что значит «пока»?

– Ты должен понимать, что дело очень серьезное и с тобой наверняка еще захотят поговорить… Неожиданно раздалась тонкая трель мобильного телефона. Голубков, так и не вышедший на веранду, подошел к кривоногому маленькому столику и взял трубку.

– Да?.. Я понял.

Видимо, ему что‑то сообщили или отдали какое‑то распоряжение, потому что он ограничился только этими словами и положил трубку. Едва заметная тень озабоченности пробежала по его лицу и исчезла. Он на мгновение задумался, а потом перевел взгляд на Пастуха:

– Сережа, ты говорил, что Крупица отправился в Управление.

– Он мне сам так сказал. А в чем дело, Константин Дмитрия?

– Ты ничего не путаешь?

– Нет. В конце концов вам лучше знать, куда он делся.

– Почему?

– Потому что он с вами разговаривал по телефону перед тем, как мы разбежались.

Голубков молча прошелся до своего кресла и снова сел.

– В чем все‑таки дело, Константин Дмитрич? – встревоженно спросил Пастух.

– Дело в том, что он не мог уехать в Управление. Он кадровый разведчик. Ты прекрасно знаешь, что у нас так не поступают… – Это ваши проблемы, – с неожиданным раздражением перебил Пастух, – и если ваш зам поступает так, как не надо, сделайте выговор своему отделу кадров!

– Это еще не все, Сережа. Дело в том, что Крупица не звонил мне. Понимаешь?

– Об этом вам только что по телефону сказали? – Пастух кивнул на кривоногий столик.

– Мне не до шуток сейчас… – Тогда разбирайтесь, Константин Дмитрич, со своим Крупицей сами! И не надо меня впутывать в ваши проблемы, я свою работу сделал!

– Я еще не все рассказал, Сережа. Послушай меня внимательно. – Встревоженность Голубкова словно неожиданно вырвалась наружу, и он больше не скрывал ее. – Я не должен тебе этого рассказывать, но не могу позволить себе молчать. Только что мне сообщили, что я обязан тебя задержать до приезда людей из службы собственной безопасности Управления. Они сказали, что возникли серьезные осложнения и им необходимо задать тебе несколько вопросов.

– Прекрасно, пусть едут. Чем смогу – помогу.

– Боюсь, что ты что‑то недоговариваешь.

– Мне скрывать нечего.

– Сережа, неужели ты не понимаешь, насколько это серьезно? Неужели ты не понимаешь, что они тебя в чем‑то подозревают! Что случилось?

– Вы меня подозреваете, Константин Дмитрич, вы. Или уже забыли, что сами там работаете?

– Не кипятись. Давай во всем спокойно попробуем разобраться, пока их нет.

Расскажи мне еще раз все, что было… – Неужели вы думаете, что я веду какую‑то свою игру? Что я скрываю что‑то?

Ну уж нет! Теперь я из принципа дождусь ваших головорезов и сам выясню, какие там у них проблемы возникли… Это мы еще посмотрим, кто из нас с ошибками пишет… – Сергей!.