Покупал книги,- раздраженно отвечал Давид.
- А-а! Ты покупал книги? Плохо же ты поведешь дела! Кто покупает книги,
тому не пристало их печатать,- отвечал Медведь.
Давид испытал самое ужасное из унижений - унижение, причиненное
нравственным падением отца: ему пришлось выслушать целый поток низких,
слезливых, подлых торгашеских доводов, которыми старый скряга оправдывал
свой отказ. Давид затаил душевную боль, почувствовав себя одиноким, лишенным
опоры, обнаружив торгаша в отце, и из философской любознательности пожелал
изучить его поглубже. Он заметил старику, что никогда не требовал от него
отчета о состоянии матери. Если это состояние не могло пойти в счет платы за
типографию, нельзя ли по крайней мере вложить его в их общее дело?
- Состояние твоей матери?-сказал старик Сешар.- Оно было в ее уме и
красоте!
В этом ответе сказалась вся натура старика, и Давид понял, что,
настаивая на отчете, он вынужден будет затеять бесконечную разорительную и
позорную тяжбу. Благородное сердце приняло бремя, уготованное ему, хотя он
знал, как трудно ему будет выполнять обязательства, принятые им на себя в
отношении отца.
"Буду работать,- сказал он себе.- Тяжело придется, но и старику бывало
нелегко. Да и работать я буду разве не на себя самого?"
- Я тебе оставляю сокровище,- сказал отец, смущенный молчанием сына.
Давид спросил, что это за сокровище.
- Марион,- сказал отец.
Марион была дородная крестьянская девушка, незаменимая в их
типографском деле: она промачивала и обрезала бумагу, выполняла всякие
поручения, готовила пищу, стирала белье, разгружала повозки с бумагой,
ходила получать деньги и чистила мацы. Будь Марион грамотной, старик Сешар
поручил бы ей и набор.
Отец пешком отправился в деревню. Как ни был он доволен своей сделкой,
скрытой под вывеской товарищества, все же его беспокоило, каким путем будет
он выручать от сына свои деньги. Вслед за тревогами, связанными с продажей,
следуют тревоги из-за неуверенности и платеже. Все страсти, по существу,
иезуитичны. Этот человек, почитавший образование бесполезным, старался
уверить себя в облагораживающем влиянии наук. Он отдал свои тридцать тысяч
франков под залог понятий о чести, привитых его сыну образованием. Давид
воспитан в строгих правилах;
он изойдет кровавым потом, но выполнит обязательства; знания помогут
ему изыскать средства, он уже проявил свое великодушие, он заплатит! Многие
отцы, поступая так, думают, что они поступают по-отечески, в чем и убедил
себя наконец старый Сешар, подходя к своему винограднику на окраине Марсака,
небольшой деревушки в четырех лье от Ангулема. Усадьба его с красивым домом,
выстроенным прежним владельцем, расширялась из года в год, начиная с 1809
года, когда старый Медведь ее приобрел. Он променял заботы о печатном станке
на заботы о виноградном прессе и говаривал, что недаром издавна привержен к
вину,- ему ли не знать в нем толк. |