- Слушай, Ермак... Ты меня хорошо слышишь? 

 

- Отлично. 

 

- Так вот, доложи своему начальству, что Валерий Шутов ночевал у нас, в папиной комнате. Пришел вчера в одиннадцать вечера, а утром я сама отвезла его на такси к вам, в угрозыск. Понятно? Не теряйте времени, ищите убийцу. Я пошла к Зине. Пока! 

 

Я опустила трубку. 

 

Теперь Ермак с ума сходит, но что поделаешь!.. 

 

Глава девятнадцатая 

 

БЕЛЫЕ ЖУРАВЛИ 

 

Я шла по коридорам клиники. Больные уже спали. В палатах потушили свет. Сквозь полуоткрытые двери доносились то спокойное дыхание, то стоны. Коридоры были длинные, и на каком-то расстоянии друг от друга стояли столики медсестер с лампами под плотным абажуром. Сестры читали или заполняли какие-то карточки. 

 

Я никогда еще не была в больнице ночью - маму навещала часов в пять-шесть вечера. Чем-то мне больница напоминала корабль. И вдруг я вспомнила письмо Дана. Как он шел ночью пустынными коридорами корабля и машины стучали, как сердце здорового человека, и все было как будто спокойно, но рядом притаилась смерть. А потом Ян Юрис простился со всеми на корабле и ушел навечно. 

 

Но старший механик был стар, он прожил добрую, долгую жизнь, и он уходил, удовлетворенный этой жизнью. А Зина Рябинина, кроме мутного тяжелого детства, которое она сама себе исковеркала, ничего еще не видела и не знала. И вот - смерть тоже бродила по коридору. 

 

Я заглянула к дяде. Он увидел зареванное мое лицо и покачал головой. 

 

- Дядя Александр, ты профессор, ты хороший хирург, неужели нельзя спасти Зину? Она ведь только стала человеком, и вот... 

 

- Она родилась человеком, - поправил меня дядя. - Мы делаем, Владлена, что можем... Но эти негодяи так ее искромсали... Еще не пойманы? 

 

- Поймают, они не там искали. Может, она все-таки выживет, дядя Александр? 

 

Он как-то странно и грустно посмотрел на меня. 

 

- Я завидую Сергею, - сказал он вдруг. - Не представляю своих ребят в такой ситуации... Это невозможно. Такая рационалистичность. Много рассудка и мало сердца. Словно их воспитала твоя мать. 

 

- Она их тетка, - сказала я, всхлипнув, потому что он обошел вопрос о Зине. 

 

- А ты ее дочь, - с досадой сказал дядя. - Не смогла же она сделать рассудочной и холодной тебя? 

 

Я вернулась к Зине. Она только что пришла в себя. 

 

- Ты здесь, Владя? 

 

- Я здесь, Зинушка. 

 

- Ты устала. Придвинь раскладушку... ляг рядом со мной. Держи за руку. 

 

- Я посижу возле тебя. 

 

- Нет. Ляг. Ты устала. 

 

- Нужен подход к кровати, - пояснила Наташа. - Но мы сделаем так... 

 

Мы осторожно подвинули кровать с Зиной на середину палаты. С одной стороны мы поставили раскладушку, а с другой был свободный проход. 

 

- Тогда позови, если что... - сказала Наташа. 

 

Я прилегла на раскладушку и взяла Зинину холодную руку в свои горячие. 

 

- Владя! - зашептала Зина. - Ты не боишься, когда я буду... отходить... держать мою руку?.. 

 

- Ты поправишься, Вина.