— Эй, ты рехнулась?! Думаешь, он и в самом деле так осатанеет от твоего благородства, что станет сочинять о тебе серенады? Опомнись! — Феликс вскочил, бледнея лошадиной физиономией: — Останови ее, Тимиров! Эта малышка давно на мели. Она берется за любую работу и будет кусать локти, если сделает эту глупость.

Кинг поднялся, подошел к Миледи, взял кассету из ее разжавшихся пальцев, поднес их к губам, поцеловал: — Он прав, дорогая. Я не напишу тебе песню. И даже пол песни. Извини, я ни фига не смыслю в музыке. И денег у меня, к сожалению, не хватит на оплату твоих операторских услуг, администратор. Хотя ты бы мог рассчитывать на процент моего весьма солидного выигрыша в казино «Лазурного сна». Постарался как мог, растрезвонил важным птичкам, что в твоем отеле остановился сам Кинг, пожелавший сохранить инкогнито. О, как великодушны наши сограждане! Как их прельщает благотворительность! Глазом не моргнув, одалживали «незнакомому» парню крупные суммы. А какая деликатность при этом — называли меня «Коля» и делали вид, что не узнают. Каждый так хотел помочь Кингу отыграться. Каждый лез ему в дружки, расстегивал кошелек… Звездные минуты…

А скажите, господа, кто бы дал деньги Николаю Ласточкину? Да кто такой вообще, этот Николай Ласточкин? Вы знаете такого, леди? Не слышали… А ведь только что провели с ним незабываемые и как выразились «бесценные» мгновения. Печально… — глубоко вздохнув, он продолжил: — На конкурсе двойников в Самаре я пел под фонограмму Кинга и получил первую премию — морской круиз на два лица. Разве не обидно — мне — умнице, таланту, эстету, судьба, прослезившись от собственной щедрости, отстегивает бесплатную морскую прогулка вторым классом, а Кингу — этому распухшему от подарков фортуны и самообожания индюку — все остальное?

— Обидно! — закусив губу, Миледи едва сдерживает слезы: — Всего лишь полчаса назад я подумала: «тебе, наконец, повезло, девочка…» Я влюбилась в тебя, гад! Обидно, конечно, обидно! Я все шептала себе: «осторожно, детка, не свихнись от счастья — тебя обнимает ОН…» Если честно, я что-то подозревала насчет подглядывания… Чувствовала, что господин администратор не зря старается. Затевает подлянку. Но не хотела этому верить… Знала — у меня одна ночь! Одна ночь с Тимировым — и будь что будет! Господи, до чего же заразно невезение. Это от тебя, Феликс!

— Ну, уж — дудки! Разгребай свою грязь сама. Кто кувыркался с ним на травке? Ха! Надеялась захомутать Короля эстрады? Поздравляю! — он демонически расхохотался, ткнул пальцем в Николая: — Перед тобой — обыкновенный мелкий мошенник!

— О, нет, старина. Кстати, тебе известно, что господа в отеле называют тебя Сивым? Ошибаешься, Сивый мерин… Необыкновенный и далеко не мелкий. Тем более — не мошенник. Я — романтический авантюрист. По иронии судьбы людей моей профессии не изображают на афишах. Их не забрасывают цветами после каждого удачного «номера». Но именно они — настоящие хозяева на празднике жизни. Я очень многое умею и, кажется не плохо. А главное — мне совсем не скучно жить — я люблю каждое причитающееся мне мгновение бытия… Дивное мгновение… Я мысленно заклинаю его «Остановись!», но с радость встречаю следующее. Сегодня была волшебная ночь. Скажи правду, Золотая! Разве тебе было плохо со мной?

— Мне было хорошо с Кингом. Но ведь ты — Николай. Двойник, подделка.

— По крайней мере Николай Ласточкин должен радоваться тому, что ты предала не его! Не за ним охотился неудачник администратор.