За час до закрытия я оставила мастерскую на Гэбриэла и поехала домой. Сэмюэля опять не было, что даже к лучшему. Я села за стол и составила список известных мне людей, убитых Литтлтоном и Андре. Всех имен я не знала, но Дэниэла включила дважды, потому что Андре убил его в первый раз, а Литтлтон виноват в его второй смерти. В конце списка я поставила Уоррена. Потом, под ним, Сэмюэля, Адама, Бена и Стефана. Всем им колдун причинил ущерб.

Андре собирается создать новое чудовище типа Литтлтона. Могу ли я убить его днем, когда он беспомощен?

Стефан не может его тронуть, потому что связан данной Марсилии клятвой. Волки не могут его тронуть, иначе погибнет много людей.

Если Андре убью я, то я и буду единственной, кто может пострадать. Рано или поздно Марсилия узнает, кто его убил, даже если Вольфи ей не скажет. А я верила Вольфи, насколько возможно. А когда Марсилия узнает, она прикажет убить меня. Я могу только надеяться, что она сделает это не настолько глупо, чтобы ввязались Сэмюэль или Адам: она ведь тоже не хочет войны, особенно когда семья на грани мятежа.

Стоит ли моя жизнь смерти Андре?

Я нарочно вспомнила лицо и хриплые крики женщины, которую Литтлтон медленно убивал у меня на глазах. Вспомнила выражение, которое Адам в ярком больничном свете пытался укрыть за гневом; вспомнила долгие дни после той ночи, в которые Сэмюэль не произносил и двух слов. А еще Дэниэла, сломленного и голодного, на суде над Стефаном. Андре принес его в жертву дважды, первый раз из мести, второй – чтобы посмотреть, насколько сильно его чудовище.

Я прошла к своему сейфу и достала оба пистолета: девятимиллиметровый «зиг‑зауэр» и 44 калибр – «смит и вессоц». Пришлось, набросить поверх футболки льняную кофту, чтобы можно было надеть через плечо солдатскую кобуру с «зиг‑зауэром». Второй пистолет будет лежать в рюкзаке вместе с остальными сокровищами против вампиров. Я была совершенно уверена, что пистолеты в случае с Андре не помогут, зато устрашат его овец; впрочем, если судить по опыту с Вольфи, опасаться зверинца Андре не приходилось.

Я надеялась, что его доноры крови не станут вмешиваться. От мысли, что придется убить еще кого‑то, меня тошнило, особенно если учесть, что зверинец Андре ни в чем не виноват, это тоже жертвы.

Даже с пистолетами, садясь в «кролика», я не была уверена, что поеду за Андре. Повинуясь порыву, я свернула на улицу Адама и подъехала к его дому.

Дверь открыла Джесси.

– Мерси? Папа еще не пришел с работы.

– Ладно, – сказала я ей, – мне нужно повидать Бена.

Она посторонилась, пропуская меня.

– Он еще в клетке, – сказала Джесси. – Когда папы поблизости нет, он бросается на ближайшего волка.

Я вслед за ней спустилась по ступенькам. Бен лежал свернувшись у двери, спиной к нам.

– Бен? – спросила я.

Его уши дернулись, и он чуть прижался к полу. Я села на пол перед решеткой и приткнулась к ней головой.

– С тобой все нормально? – спросила Джесси.

Он Бена исходил кислый запах, почти болезненный.

– Все хорошо, – сказала я. – Оставь нас на несколько минут.

– Конечно, я как раз смотрела кино. – Она быстро улыбнулась мне. – «Американский оборотень в Лондоне».

Я подождала, пока она не исчезла, и прошептала так, чтобы остальные вервольфы в доме, присутствие которых я ощущала, не услышали:

– Я нашла Андре.

Я не знала, насколько волк меня понял, но, как только я назвала имя вампира, Бен вскочил и зарычал.