– Кто‑нибудь спросил у Кайла, о чем они говорили перед уходом?

– Друг Уоррена спал. Уоррен иногда приходит в себя, но при этом очень возбуждается. Он что‑то знает, но его голосовые связки повреждены, и мы не понимаем, что он пытается сказать.

Он отвечал мне так, словно я имела право спрашивать. Как будто действительно говорил с подругой Адама.

– Что, по‑твоему, случилось? – спросила я.

– Наверное, Адам – Сэмюэль тоже, если пошел с ним, – понял, где скрывается колдун. Думаю, иначе Адам не оставил бы Уоррена в таком состоянии.

Я тоже так не думала. Я ущипнула себя за переносицу.

– Это плохо.

– Почему?

– Вчера дядюшка Майк сказал мне, что сочетание вампир колдун это очень опасно. Демоны пагубно влияют на самоконтроль, а это ужасно плохо для вервольфов. Дядюшка Майк очень встревожен.

Он ненадолго задумался.

– Да, плохо. Лучше бы мы узнали об этом заранее.

– М‑м‑м.

Я вздохнула. Есть еще кое‑что, о чем ему следует знать, но говорить об этом не хотелось. Но Сэмюэля и Адама нет, и было бы неразумно утаивать информацию от одного из немногих союзников.

Это Даррил. Он обращается со мной так, словно в стае я рангом выше его. К тому же сама по себе я вряд ли его интересую. Так что едва ли он станет мне что‑нибудь запрещать.

– У дядюшки Майка я встретилась с Марсилией. Она хочет, чтобы я нашла колдуна и убила его.

Наступило долгое красноречивое молчание.

– Она считает, ты можешь это сделать?

Его недоверие мне не льстит, но я и сама чувствовала что‑то подобное, так что все в порядке.

– Очевидно. Она дала мне в помощь одного из своих вампиров самого высокого ранга.

– М‑м‑м.

– Я думаю, тут все честно. Он друг Стефана.

– Адам тебе не разрешил бы.

– Знаю. Но Адама нет. Если Уоррен придет в себя, позвони.

Я дала ему сотовый номер, домашний номер и номер мастерской.

Когда он записал все телефоны, я сказала:

– Позвони Брану и все ему расскажи.

– Даже о тебе? – спросил он.

Он знал, что Бран подумает о том, что я выступила против вампира и колдуна.

– Да.

Я не хотела ставить его в такое положение, чтобы Бран на него сердился. На меня Бран может сердиться когда‑то это случалось довольно часто. Может, я могла бы снова к этому привыкнуть. Успокаивало то, что он за сотни миль отсюда, а у меня в сотовом есть определитель номеров.

И все равно…

– Но только если он спросит, – торопливо добавила я.

Даррил рассмеялся.

– Да, помню, я использовал эту уловку с матерью. Надеюсь, в твоем случае это сработает успешнее, чем в моем.

Я повесила трубку.

Адам и Сэмюэль исчезли до того, как Литтлтон начал свое небольшое представление у моего трейлера.

Литтлтон знал голос Сэмюэля. И уже несколько часов Адам не звонил, чтобы узнать, как Уоррен. И Сэмюэль не звонил.

Они оба у Литтлтона. Если Литтлтон подобен другим вампиром, днем он неактивен. Есть шанс, что они еще живы. Литтлтон любит смаковать добычу.

Надо найти их до ночи.

Я позвонила Елизавете и услышала автоответчик.

– Говорит Елизавета Аркадьевна. Сейчас я не могу взять трубку. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, я перезвоню.

– Говорит Мерси, – сказала я после гудка. – Адам и Сэмюэль пропали. Где вы? Позвоните мне или Даррилу, как только сможете.

Я недостаточно знаю о ее волшебстве, чтобы понять, может оно помочь или нет. В крайнем случае можно расспросить ее о вампирах и колдунах.