– Именно о ней я и думаю, отец! Возможно, она уже в их руках... Может, они уже убили ее. Если же я заговорю, тогда уж они обязательно прикончат ее.

– О, Джонни! – вздохнула сестра Ребекка. – Что ты наделал?

Джонни закрыл глаза. Лейтенант Флинт продолжал задавать ему свои вопросы, но с таким же успехом он мог обращаться к разложившемуся трупу.

В палате появился врач и заявил, что пациенту необходим покой. Я повернулся, собираясь уходить, и тяжело вздохнул.

Затем, передумав, я обратился к Джонни:

– Ну, хорошо! Я попытаюсь найти твою дочь. Но ты можешь хоть предположить, где она может скрываться в Нью Йорке? Может, ты знаешь кого нибудь, к кому она могла бы обратиться за помощью?

– Нет, здесь я никого не знаю, кроме тебя и Марго.

– И тех, других?

– Да, – словно простонал он.

Мы все вместе вышли в коридор. Фини остался в палате. Я быстро прошел по коридору к телефонной будке и позвонил в свое бюро. Возвратившись обратно, я сказал:

– Нина все еще не звонила. Но, возможно, она все таки это сделает. Если она может...

Темные руки Пита Клоуда сжались в кулаки.

– Если с моей внучкой что нибудь случится...

Я повернулся к Флинту.

– Было бы неплохо, если бы вы пошарили в своей картотеке, что у вас имеется на этого Хэнкса. Уж если вам известно его имя, то мы должны разузнать о нем и еще что нибудь.

Флинт кивнул.

– Меня лишь угнетает мысль, что хорошему адвокату все равно удастся его вытащить. Свидетель, который видел его выбегающим из вашего дома, видел его только мельком. И при этом никто не видел ничего противозаконного.

Наши взгляды встретились, и мы поняли друг друга. Я ничего не рассказал ему о кузине Хэнкса, потому что хотел отыскать рыжеволосого убийцу лично. Пусть полиция забирает его после того, как я с ним расправлюсь!

Флинт повернулся к Питу Клоуду и его дочке.

– Ну, хорошо! А что вы знаете об этом деле?

– Ничего, – ответила Ребекка, – но было бы лучше, если бы я что нибудь знала.

– Я знаю, что Джонни замешан в какую то грязную историю, – произнес Пит. – Работая на грузовике на международных рейсах просто нельзя заработать такие деньги, чтобы потом иметь возможность купить такое ранчо, как наше. Я пытался поговорить с Джонни, но он лишь отшучивался в ответ. Таким он был всегда. Он во всем видел смешное и никогда ничего не принимал всерьез. Никогда ни над чем не ломал себе голову. А теперь наступила расплата... Теперь он будет ломать себе голову, но уже слишком поздно.

– Вы имеете хоть какое нибудь представление, каким рэкетом он мог заниматься? – спросил Флинт.

Пит Клоуд покачал головой:

– Джонни авантюрист от природы. Он и раньше попадал в разные переделки, но никогда это не было так серьезно, как сейчас. Самое серьезное из его бывших дел – это контрабанда спиртного из Мексики, шесть лет назад. Его задержала полиция, но потом отпустила на поруки, когда за него вступился и поручился наш шериф. Джонни нравился шерифу... И, вообще, Джонни всем нравится в районе Санта Фе. В том то, наверное, и вся беда. Его все любили, и поэтому он слишком легко смотрел на жизнь.

– Откуда вы узнали, что он находится в этой больнице под чужим именем?

– Он позвонил нам вчера вечером около восьми часов, – ответила Ребекка. – Из Нью Йорка. Сообщил, что ранен. Сказал, что кто то пытался его убить, но ему удалось уйти. Он попросил нас приехать сюда, в больницу. Он сообщил нам и имя, под которым он будет записан в этой больнице. Я спросил его насчет Нины. И он нам сказал, что все нам расскажет, когда мы приедем в больницу.

– А как он вообще попал в Нью Йорк?

– Мы думали, что он должен отвезти сюда какой то груз, – сообщил Пит.