|
- Я буду ходить по этой тропинке, сколько мне угодно, - заговорил я. - Понятно? Это общая тропинка, она принадлежит всем так же, как прежде принадлежала и эта земля. Землю вы украли - вы и вам подобные, - теперь вы хотите отнять у нас право ходить по ней. Скоро вы потребуете, чтобы мы вообще убирались с лица земли. Я вам уступать не намерен. Понятно? Я был ниже его ростом и, вероятно, года на два моложе, но моя рука уже сжимала самодельный кистень в кармане, и я бы с радостью подрался с ним. Он отступил на шаг, когда я к нему приблизился. - Вы, наверно, социалист? - сказал он настороженно, но спокойно и чуть насмешливо. - Один из многих. - Мы все теперь социалисты, - заметил он философски, - и я не имею ни малейшего намерения оспаривать ваше право идти по тропинке. - Попробовали бы вы! - сказал я. - Ни малейшего, - повторил он. - То-то. Он вновь сунул сигару в рот; наступила короткая пауза. - Вы идете к поезду? - спросил он. Не ответить было бы нелепо. - Да, - отрезал я. Он заметил, что в такой вечер приятно прогуляться. Я колебался еще с минуту, но он стоял в стороне, дорога была свободна; мне, по-видимому, ничего не оставалось, как пойти дальше. - Доброй ночи, - сказал он, когда я двинулся. Я глухо буркнул то же самое. Идя пустынной тропинкой, я чувствовал себя, точно бомба, начиненная проклятиями и готовая взорваться. Из нашего столкновения он, несомненно, вышел победителем. *** Затем последовало необычайно ярко сохранившееся в моей памяти странное сплетение двух совершенно различных событий. Когда я шел по последнему открытому лугу, перед Чексхиллской станцией, то заметил, что у меня две тени. Это поразило меня и прервало мои мысли. Помню, как я вдруг заинтересовался этим явлением. Я резко обернулся и стоял, глядя на месяц и большую белую комету, внезапно вынырнувшую из облаков. Комета стояла от луны градусов на двадцать. Как красив был этот зеленовато-белый призрак, паривший в темно-синей глубине! Комета казалась ярче луны, потому что была меньше, но отбрасывала тень не такую черную, хотя и отчетливую... Заметив это, я пошел дальше, наблюдая за двумя бегущими передо мной тенями. Я совершенно не помню хода моих мыслей в те минуты. Но внезапно - так внезапно, как если бы вдруг, завернув за угол, я на что-то наткнулся, - комета начисто исчезла из моего сознания, и у меня явилась новая мысль. Мне иногда приходит в голову, что мои две тени - одна женственно нежная и более короткая - внушили мне ее. Как бы там ни было, но в это мгновение я с уверенностью интуиции понял, зачем стоял у ограды сада молодой человек во фраке. Он ждал Нетти! Стоило только этой мысли появиться, как все стало на свое место. Все недоумения этого дня, таинственная, невидимая преграда между мной и Нетти, что-то невыразимо странное в ней и ее поведении - все стало ясно и понятно. Я знал теперь, почему она смутилась при моем появлении, зачем вышла из дому в этот послеобеденный час, почему так спешила увести меня в дом; знал, какова была та "книга", за которой она бегала, и знал также, зачем ей было нужно, чтобы я пошел на станцию по большой дороге. |
