Тогда он послушал его, хотя ломать себя было очень тяжело. Но начальник не ошибся в своих прогнозах, вскоре Герман Владимирович стал делать карьеру, которая поднимала его все выше и выше по административной лестнице. И в конечном итоге довела до должности вице-премьера правительства. Хотя с другой стороны, иногда думал он, лучше бы этого не случилось; именно период, когда он работал заместителем премьер-министра, оказался самым тяжелым в его жизни. Он много раз проклинал себя за то, что, поддавшись тщеславию, согласился на это назначение. Сколько в свой адрес оскорблений, проклятий, обвинения чуть ли не во всех существующих в мире преступлениях, он услышал. До сих пор при воспоминаниях об этом, становится не по себе. Хотя с тех пор прошло свыше двадцати лет, а многие люди при встрече с ним по прежнему негативно припоминают его деятельность на этом посту. И им глубоко плевать, что лично он мало в чем виноват; так сложились обстоятельства — страну накрыл сильнейший экономический и финансовый шторм. Правительство при всем своем желании немногое могло сделать в тех сложнейших условиях. Им тогда по сути дела пришлось закрывать грудью амбразуру, навсегда жертвую своей репутацией.

Он нисколько не удивлялся тому, что после отставки его карьера пошла под гору. И так высоко он уже не поднимался. Доверять большие должности тому, кого народ обвиняет в своих бедствиях, никто не осмелился. Разумеется, он не бедствовал, а занимал вполне хлебные местечки, но прежнего драйва уже не испытывал. Что-то ушло бесповоротно, из жизни исчез какой-то большой смысл. Он пытался компенсировать эти потери бурной личной жизнью, но сам понимал, что это не более чем паллиатив. При всем своем жизнелюбии и даже сладострастности, его не отпускало ощущение, что все самое главное и важное уже свершилось, и начался этап дожития. Сколько он будет продолжаться, неизвестно, возможно, долго, но это уже принципиально ничего не изменит. Подняться наверх можно только один раз, после чего благоразумно не повторять такие попытки. Второго умного начальника в тот момент рядом с ним не было, но хватило собственного разумения, чтобы так не поступать. Пришлось вести жизнь скромную и незаметную, такую, какую он отвык вести за предыдущие годы. Совсем нелегко привыкнуть к тому, когда тебя постоянно не осаждает свора наглых и беззастенчивых журналистов, когда едва ли не каждый день в газетах, на телевидении не обсуждают твои действия и высказывания, когда иностранные корреспонденты и политические деятели не интересуются твоим мнением по самым разным вопросам. Оказывается, это во многом напоминает наркотическое привыкание, от которого трудно отвыкнуть. Ему для этого потребовалось ни один год.

Герману Владимировичу вдруг сильно захотелось курить. Но эту привычку пришлось бросить пять лет назад, когда врачи поставили ему четкий ультиматум — курение или смерть. Подумав, он выбрал отказ от сигарет, но периодически желание ощутить в легких дым наплывало на него с огромной силой. Чтобы не поддаться искушению требовалась мобилизация всей его воли. Вот, кажется, и сейчас это желание настигло его.

Герман Владимирович понял, что в ближайшие часы не заснет. Он оделся и вышел из своей комнаты.

На улице было тихо. Он посмотрел на дом, ни одно из многочисленных окон не горело. Значит, все спят.

Герман Владимирович решил обойти по периметру все строение. Внезапно припомнилось, как французская подруга Святослава метко назвало это сооружение Версалем.

Герман Владимирович вспомнил, что когда занимал должность вице-премьера ездил с официальным визитом во Францию. Принимающая сторона отвезла делегацию, которую он возглавлял в Версаль, и провела по дворцу и его окрестностям экскурсию. Он был поражен невероятной роскошью этого комплекса. Тогда у него и мысли не возникло, что через какое-то время его сын будет жить в таком огромном доме, который невольно можно сравнивать с тем, в котором некогда коротали время французские короли.