Красавица слегка улыбнулась и, скрестивъ руки на груди, сказала съ ироніей:

– Вотъ какъ! Ты измѣнилъ мнѣ при первой же встрѣчѣ съ нею? Въ ту минуту, когда она вступила въ нашъ домъ, не успѣвъ еще отряхнуть пыли съ ногъ и снять съ себя дорожнаго платья?

Насмѣшливыя слова Флоры сильно возмутили доктора; но онъ все таки по возможности сдерживалъ себя и, рѣшившись довести до конца начатое объясненіе, старался сохранить нѣкоторое спокойствіе и хладнокровіе.

– Нѣтъ, въ тотъ день я уже узналъ ее прежде, такъ какъ встрѣтился съ нею на мельницѣ и проводилъ до виллы, – отвѣтилъ онъ, послѣ минутнаго молчанія.

Сильная краска разлилась по блѣднымъ щекамъ Флоры, она не ожидала подобнаго отвѣта и ея острые зубы крѣпко вонзились въ нижнюю губу.

– Вонъ оно что! Однако это новость! И эта дѣва съ „чистымъ сердцемъ“ вѣрно, не безъ основанія скрывала эту интересную встрѣчу. Что-же дальше, Брукъ? – спросила она, смѣясь, и еще крѣпче скрестила руки на груди.

– Если ты не прекратишь твоихъ насмѣшекъ, Флора, то мнѣ придется объясниться съ тобою письменно.

Съ этими словами Брукъ хотѣлъ выйти изъ комнаты, но молодая женщина загородила ему дорогу.

– Боже мой, какую важность ты придаешь моимъ словамъ, я только поддерживаю твою маленькую комедію. Неужели ты серьезно хочешь завести между нами письменную борьбу? Дорогой Лео, хотя я и знакома съ твоими медицинскими брошюрами, но въ этомъ случаѣ могу тебя увѣрить, что тебѣ придется уступить.

Дерзкая улыбка замерла на губахъ красавицы, когда она встрѣтила его холодный и суровый взглядъ. Теперь только она начинала чувствовать, что онъ дѣйствительно говорилъ серьезно.

Его любви къ Кети она еще не допускала, но боялась, что онъ не на шутку рѣшился порвать связь съ капризною невѣстою, не желая всю жизнь подвергаться „испытанію“. Флора даже раскаивалась въ своей опрометчивости, но упрямство и своевольный характеръ одержали въ ней верхъ.

– Такъ ступай! – сказала она поспѣшно отходя въ сторону. – Подобныхъ взоровъ я не желаю выносить. Иди, куда знаешь, я не буду удерживать тебя.

При этомъ она разразилась громкимъ хохотомъ.

– Вотъ вамъ и хваленый мужской характеръ! Были минуты, когда я чуть не на колѣняхъ просила отдать мнѣ свободу, но тогда ты старался еще крѣпче заковать меня въ ненавистныя цѣпи. Такъ я совѣтую тебѣ брать примѣръ съ меня, для которой въ подобныхъ случаяхъ единственнымъ руководствомъ служитъ гордость.

– Да, именно гордость и заставила меня тогда оставаться непреклоннымъ, но совершенно другая гордость, чѣмъ смѣсь упрямства и злости, которую ты называешь этимъ именемъ, – замѣтилъ Брукъ спокойно, хотя лицо его покрылось ужасною блѣдностью.

– Я откровенно сознаюсь въ своемъ тяжеломъ заблужденіи; тебя я не обвиняю, я самъ виноватъ, что слишкомъ понадѣялся на свою собственную силу и твердую волю. Я не хотѣлъ возвратить тебѣ твоего слова, потому что считалъ его ненарушимымъ и смотрѣлъ на наше обрученіе какъ на бракъ: во мнѣ говорилъ остатокъ студенческой чести. Въ тотъ вечеръ я сказалъ тебѣ, что не хочу присоединиться къ числу тѣхъ мужчинъ, которыхъ ты, разъ одаривъ своимъ вниманіемъ, прогоняла потомъ съ тріумфомъ. Теперь я стою выше этого воззрѣнія, потому что вижу, что въ такихъ случаяхъ компрометтируетъ себя женщина, а не мужчина.

Молодая женщина злобно взглянула на своего противника и, повернувшись къ нему спиною, начала нервно барабанить пальцемъ по столу.

– Я никогда не скрывала отъ тебя, что у меня было много жениховъ до того дня, какъ ты за меня посватался, – сказала она, какъ бы самой себѣ и не повертывая головы.