|
Только что выгрузили ящики с печеньем, и из щелей высыпались едва заметные крошки. Пять-шесть женщин ползали по мостовой, подбирая их. - Ну и что? - спросила Соня. - И вы посмеете утверждать, что эти люди не умирают с голоду? - Нет, не умирают, раз они живы. А у вас что, нет бедняков? И разве нет миллионов безработных в Америке, в Германии, в других странах? Он снова увидел ее, как вчера, у окна клуба с молодым парнем, рабочих, слушавших лекцию, услышал, как играет саксофон, пока в одиночестве брел по улице. - Что вы можете купить на свой заработок, на эти четыреста рублей? - Что вы имеете в виду? Покупаю все, что мне нужно. - Вы это уже говорили. Но я-то теперь знаю цены. Пара туфель, таких, как ваши, стоит триста пятьдесят рублей. Ваше платье стоит по крайней мере триста. Кусок мяса... - Я не ем мяса. - И ваш брат тоже не ест? - Ест, когда обедает в кооперативной столовой. - А сколько он зарабатывает? - Тоже четыреста рублей. Члены партии отказываются получать больше. Он взволновался, вдруг услышав, как дрогнул ее голос, когда она сказала: - Мы вовсе не чувствуем себя несчастными. - А если бы вам пришлось стоять в очереди, как этим людям? - Я бы стояла. Он искал, что еще сказать. И вдруг задал вопрос, от которого у самого слегка закружилась голова: - Сознайтесь, вы состоите в ГПУ? - Я состою в партии. Консул не предвидел этого нелепого разговора. Он просто хотел сбить с Сониного лица постоянную невозмутимость. - Сколько вам лет? - Двадцать, вы это знаете. - Почему вы пошли с этим человеком? - А почему мне было не пойти с ним? - Вы его любите? - А разве вы любите госпожу?.. Она не назвала имени, но поглядела в сторону спальни. - Это совсем другое дело. Адиль бей почувствовал, что смешон, противен, и страдал от этого. Стоя подле Сони, он вдруг чуть было не схватил ее в объятия, не прижал к себе. Но не посмел. Это было невозможно, и он с ненавистью посмотрел на закрытые" окна дома напротив, на кипящую от зноя улицу, на тусклый кусочек неба за окном, на свой пустой, вымерший кабинет. Затем, сменив тон, он спросил: - Вы не надеетесь найти мне прислугу? - Все ищу. - Вы же знаете, что не найдете. - Это очень трудно. - Потому что я иностранец, верно? А русский человек окажется на плохом счету, если станет работать у иностранцев? Его даже могут заподозрить и вызвать в ГПУ. Она улыбнулась. - Посмейте сказать, что это не правда. Все это было совсем не то, что он хотел сказать. Адиль бей готов был заплакать. - Послушайте, Соня... - Слушаю. Неужели она не может ему помочь? Для этого ведь не нужны слова. Может быть, она сейчас уселась на свое место за письменным столом, чтобы избежать опасности? - Вы меня ненавидите? - Нет, - сказала она. |
