|
Сам того не заметив, он заговорил по-турецки, и они стали улыбаться ему. Адиль бей почувствовал, как дрожали у него колени. Дом профсоюзов на набережной, неподалеку от бара, был уже закрыт. За пределами ярких огней бара чернели безлюдные улицы. Он шлепал ногами по лужам. Дважды вздрагивал, когда ему чудились какие-то тени, крадущиеся вдоль стен. Чуть не бегом консул одолел последние десять метров, отделявших его от дома, и дрожащей рукой сунул ключ в замок. Свет давно был отключен. Бар, очевидно, имел собственный источник света. Люди туда входили и выходили, но все это были моряки, прибывшие накануне или утром, а назавтра уходящие в море, и звук их тяжелых шагов замирал возле порта. - А женщины все связаны с ГПУ, - сказал ему Джон. Те, что стояли снаружи, и те, что были в баре! Те, что заходили внутрь, были лучше одеты. После дождя от земли поднимался пар и стало еще жарче. Адиль бей распахнул окна спальни, снял пиджак, и его охватило чувство ужасающей пустоты. Пуста была не только его спальня, пуст был весь город, кроме одной только теплой и светлой точки бара. Неужели все спали? Неужели среди толпы, которая так недавно ходила по набережной, не было человека, читающего перед сном, женщины, склонившейся в свете лампы над больным ребенком, - словом, хоть какого-нибудь признака жизни, хоть какого-то биения жизни города? Запах Неджлы, пропитавший спальню, сперва напомнил ему Джона, потом - первый вечер у итальянцев, в особенности усики и лакированные башмаки Амара, стоявшего у камина и тихо беседовавшего с Фикретом перед тем, как проводить того на вокзал. Оба окна в доме напротив были распахнуты, впервые они были раскрыты ночью одновременно. Светила луна. Глаза постепенно привыкали к рассеянному свету, в котором белые пятна выступали с удивительной отчетливостью. Адиль бей видел на подушке г-жи Колиной черную волну ее распущенных волос. На коврике валялось светлое белье. Достаточно было чуть-чуть повернуться, чуть наклонить голову, чтобы увидеть Сонину железную кроватку. Это был белый, чисто белый прямоугольник, без единого пятнышка, без единой неровности. Постель не была раскрыта! Соня не вернулась домой! Г-жа Колина пошевелилась в кровати, так близко, что Адиль бей услышал скрип пружин, Значит, кто-то все-таки не спал в глубокой тьме этого города, в какой-то точке горизонта, в одной из этих кирпичных коробок, называемых домами. И это была Соня, с ее строгим, бледным лицом! Глава 5 А почему, например, у него отключили воду? В конце-то концов, это был его собственный кран в кухне. В течение нескольких дней кран работал, а потом вдруг, за несколько часов - иссяк! - Может быть, отключили из-за ремонта, - предположила поначалу Соня, - надо переждать. Потом она нашла другое объяснение. - Должно быть, система не в порядке. Я позову водопроводчика. Разумеется, водопроводчик не пришел. "Вот-вот якобы должен прийти, но никогда он не придет, никогда!” - подумал консул. - Перепутал, наверное, адрес, - предположила Соня, - или же сегодня выходной, придет завтра. Теперь, вставая с постели, Адиль бей натягивал брюки и брался за кувшин. У крана на лестничной площадке редко стояло меньше шести человек. Особенно долго приходилось ждать, когда женщины мыли голову. Он неподвижно стоял в ожидании своей очереди. Никто ему ничего не говорил. На него даже не смотрели. |
