|
Они поднялись. Неждла хотела взять консула под руку, но он спокойно отстранился. - Вы меня не проводите? - Нет. - А вы, Джон? Вы на машине? - Нет. Им оставалось только разойтись, каждому в свою сторону. Женщин у входа уже не было. Лампочки на вывеске бара погасли. *** Адиль бей не обращал внимания на дождь, хлеставший его по лицу. Он шел, не глядя, куда ступает, и брюки его уже были грязными и мокрыми до колен. Справа шумело море, но не было видно даже малейшего отблеска на воде. Теперь ему были знакомы все улицы города и даже подворотни, где по ночам спали бездомные, прямо на камнях, прижавшись друг к другу. И этих бездомных он тоже знал. Он знал все! Он ведь походил по кооперативам, по лавкам, по конторам. Это не было его делом. Он был турецким консулом, и ему следовало только заниматься, возможно лучше, делами своих подопечных. Однако теперь все это стало для него потребностью, страстью. Город стал для него живым существом, которое отказалось принять Адиль бея, вернее, знать его не хотело, вышвырнуло его на улицу, чтобы он бродил там в одиночестве, как запаршивевшая собака. Он ненавидел этот город, как ненавидишь женщину, которой тщетно добивался. Он изо всех сил старался разоблачить все его пороки. Это стало печальной, безотрадной страстью. - Каждый может найти работу. Каждый может поесть досыта, - говорила Соня. И как раз Соня-то и была живым воплощением этого города! Как город, она была холодна и загадочна. Она принимала ласки Адиль бея так же безразлично, как принимала его толпа, позволявшая ему бродить по вечерам от статуи Ленина до нефтеперерабатывающего завода. Адиль бей, исполненный подозрений, нередко ходил теперь на рынок. Он встречал там старуху в лохмотьях, которая часами стояла под дождем, предлагая прохожим три полусгнившие рыбки. И не теряла надежды их продать. Впрочем, может быть, у нее никогда не было никаких надежд? - Сколько стоит? - спрашивал он. Раздобыв русскую грамматику и словарь, он выучил несколько слов. - Пять рублей, товарищ. Там же человек лет сорока пытался, в течение целого дня, продать поштучно двадцать сигарет, уложенных в коробку. Адиль бей издевательски улыбался, вспомнив раскормленных моряков, Сонин клуб, ее черное шелковое платье, сшитое к балу в честь визита флота, ее спокойные возражения, расстрелянного проводника. И спешил домой. Там он говорил, даже не поворачиваясь к девушке: - Черное море ведь очень богато рыбой, правда? В таком случае, я думаю, рыба должна стоить дешево. - Очень дешево. - Например? - Рубль или два за килограмм. - Странно. Я только что видел на рынке, как за три жалкие рыбешки просят пять рублей. Он знал, что она бросает на него тревожный взгляд, и слышал, как она шуршит бумагой. - Потому что это свободный рынок, а мы хотим упразднить такую торговлю, - говорила она. - Зато в кооперативе... - В кооперативе нет рыбы. Я там только что был. - Бывает часто. - Ни разу не было за две недели. - Это зависит от улова. В первый раз он надеялся, что она заплачет. Ему бы стало легче, он сам не знал почему. |
