|
И я чуть ли не думала, что, уничтожив этого человека, спасаю Россию... - А как было со мной? - раздался унылый голос возле нее. - С вами! Тяжелые капли все в том же ритме ударялись о железный навес. Окно в доме напротив распахнулось, и Колин окинул взглядом улицу, удивляясь, что сестра не идет домой. Потом окно закрылось. - Меня вы тоже ненавидите? Она молчала. - За что? - Смешно, ничего-то вы не понимаете. Прямо как неразумный ребенок. Вот, может быть, из-за этого. - Из-за этого? Что? - Ничего! Отпустите меня. Вы многое поймете позже. Хотите знать, почему я вас возненавидела, почему пыталась отравить вас, как его, только не решалась довести дело до конца? Тот как раз мог бы и остаться в живых! Только теперь я это стала ясно понимать. Я его ненавидела. Я не хотела верить тому, что он говорил. А вы - вы все уничтожили, все, что у меня еще оставалось. И теперь... - Теперь? Он боялся пошевелиться, чтобы не порвать эту тоненькую нить. - Не стоит говорить об этом Мне пора идти. Вы сами видели - мой брат беспокоится - Вы бы убили меня? - Не знаю. Первый раз я насыпала мышьяк в банку с сардинами. - Какой первый раз? - Когда она приходила. - Неджла? Она в темноте не видела его счастливой улыбки. - Это не ревность, - сказала она холодно. - Я было решила бросить все это. Но вы прошли по набережной, когда я стояла у окна в клубе. - И что же? - На что вам подробности? Если бы вы были женщиной или просто русским человеком, вы бы поняли! Я уже больше не верила в клуб, в нашу болтовню на собраниях, в наши споры, в наши радости, в наши книги. Вы мне говорили о рынке, где торгуют гнилой рыбой. А я видела, как у меня на глазах вы становитесь таким бледным, рыхлым из-за мышьяка, таким же безвольным, как те, голодные... Она вскочила рывком и хриплым голосом закричала: - Дайте же мне уйти! Подлец, подлец, подлец! Вы заставили меня говорить, и вы теперь в восторге! Вы наслаждаетесь всем, что я вам рассказываю! Испортили жизнь несчастной девчонке, которая просто хотела жить, и... Быстрым движением она схватила сумочку. Он догадался, что она вытирает лицо платком. Адиль бей поднялся. Она шла к двери и чувствовала, что он идет сзади. Она ускорила шаг. В ту минуту, когда она коснулась ручки двери, он обхватил ее руками. Он не целовал ее, ничего не говорил, только стоял, не двигаясь и обнимая ее, пока не разжались пальцы, державшие дверную ручку. А в доме напротив Колин опять открыл окно и наклонился над улицей, пустой и блестящей, похожей на канал. Глава 9 - Даже если министр потребует моей отставки, я все равно найду где угодно место на сто турецких фунтов в месяц. - Это сколько в рублях? Он улыбнулся. Она так серьезно задала этот вопрос не потому, что ей было интересно, а потому, что впервые могла говорить на такую тему. И Адиль бей, получивший воспитание у Братьев Христианской Школы, твердил себе сейчас, что он наконец-то понял смысл слова, остававшегося до сих пор тайной для него, мусульманина, - благодать. Да, на него снизошла благодать! Он не мог бы объяснить, как и почему, но был убежден в этом. |
