|
Не надо отзываться. Главное, лежать совсем тихо. Неизвестный еще раз постучал, попытался открыть дверь, но этого ему не удалось. А что если он взломает замок? Адиль бей прижал Соню к себе, а когда шаги удалились, посмотрел на нее и шумно перевел дыхание. Соня дрожала от испуга. Адиль бей обнял ее. Ему показалось, что он впервые держит ее в объятиях, а все, что было раньше, не в счет. Он уже забыл обо всем. Наконец они уснули. Потом наступил серый рассвет, едва заметный из-за серой бумаги, прикрепленной к окнам. Дом ожил. В коридоре умывались жильцы. Адиль бей проснулся и увидел, что Соня смотрит на него, широко раскрыв глаза. По ее лицу, по всей ее позе видно было, как она устала. - Как было бы хорошо! - вздохнула она. - Что? - Жить где-то в другом месте, в Стамбуле, все равно где, жить, как на той фотографии! Он не стал тогда раздумывать над ее словами. Или, вернее, ему смутно почудилась в ее голосе зависть, и он твердо сказал: - Так оно и будет. - Да, будет. А как вы это устроите? - Еще не знаю, но придумаю что-нибудь. - Дайте я оденусь. Прежде она одевалась у него на глазах, но теперь попросила его подождать в кабинете. Он походил там в пижаме. Увидел разбитую чернильницу, разбросанные по полу дела, улыбнулся, глядя на г-жу Колину, которая за прозрачной оконной занавеской расчесывала длинные волосы. Адиль бей слышал, как Соня ходит взад-вперед, угадывал все, что она делает, и был, как никогда, растроган, когда она появилась в дверях в своем черном платьице и даже в шляпке. - Жаль уходить, - сказала она, нахмурясь. - Зачем же вы уходите? - Так надо. - А если мы начнем с того, что поженимся здесь, в России? - Эта мысль только что осенила его. - Это ничего не даст. Я останусь все равно русской, и мне ни за что не дадут паспорта. - А что вы сейчас собираетесь делать? - Прежде всего выйду отсюда так, чтобы меня не заметили. Потом вернусь домой. Позавтракаю. Приду сюда к девяти. Он совсем забыл о консульстве. Опять взглянул на разбросанные бумаги и подумал, что все это не имеет никакого значения. - Я займусь нашим отъездом. Она уходила как всегда, но его вдруг охватил беспричинный страх, и он пробормотал, как всегда, когда был взволнован: - Соня!... - Ну что? Я приду к девяти часам. - Да... Я знаю. Он все еще держал ее руку. Не мог решиться отпустить ее. - Что если вам остаться? - Это невозможно. Она показала на дом напротив. На пороге повернулась к нему, на мгновение улыбнулась: - До девяти! Адиль бей медленно побрился, потом, одевшись, вошел в кабинет и застал там уборщицу, которая держала в руке Сонину сумочку. - Это секретарша забыла, - сказала она без тени смущения. - Спасибо. Она скоро придет. Вдруг он понял, куда нужно немедленно идти. До начала приема оставалось еще время. На улице было холодно. Дождь сменился туманом, и с набережной едва проглядывала бухта. |
