|
Нервы были на пределе. В течение нескольких часов он с лихорадочным нетерпением метался по городу, где ему грозила опасность. Джон ясно дал понять, что Адиль бею что-то угрожало. Вокруг него кто-то умышленно образовал молчаливую пустоту. Адиль бей, бродя под моросящим дождем, долго искал носильщика для своих чемоданов, но никто не откликнулся. Пришлось тащить на себе и чемоданы, и сумки. Никто из жильцов не вышел помочь, когда он пытался развернуться с вещами на узкой лестничной площадке. Не было ни такси, ни какой-либо случайной машины. Он окружен пустотой! На какой-то строительной площадке удалось найти тачку, и вот он сам, сам Адиль бей, без кровинки в лице, везет эту тачку по набережной! Нельзя опоздать в таможню. Нельзя, ни в коем случае нельзя остаться еще хотя бы на один день в этом городе. Толкая тачку перед собой, он прошел мимо бронзового Ленина, потом мимо Дома профсоюзов, где никого не было видно. Попытался вызвать в памяти образ Сони в окне, где когда-то увидел ее; но это опять не удалось. Слишком многое оставалось еще сделать, слишком многое передумать. Его посылали от одного таможенника к другому... Ему хотелось остаться в порту, поблизости от судна, а не идти обратно по всем этим улицам, окаймленным темными домами, где толклись какие-то тени, и учреждениями, где сидели чиновники со зловещими улыбками. Но времени до отплытия оставалось еще много, и Адиль бей вспомнил, что Джон ждет его в баре. Возле светящегося джазового барабана у него приняли шляпу и плащ. За столом ждали трое - с одной стороны сидел Джон, с другой - бельгийский капитан, а посредине, спиной к нему, женщина, Неджла! - Виски? - спросил Джон. И тотчас же добавил, чтобы избежать надоедливых расспросов: - Знаете, я ничего нового не узнал! Часы, висевшие над музыкантами, показывали десять. Неджла была истерически весела. - Похоже, вы уезжаете, Адиль бей? - спросила она, повернувшись к нему. - Еще не знаю! - Как бы не так! Ваш багаж уже на борту. Она подмигнула капитану, потом Джону, и тот встал и направился к туалету, сделав турку знак, чтобы шел за ним. - Вы думаете, ничего предпринять нельзя? - спросил Адиль бей, когда они остались вдвоем. - Ничего. - А позже? Завтра, послезавтра? - Ничего. - Откуда вы знаете? - Фургон пришел днем. - Какой фургон? Он не понимал, но догадывался о страшном смысле этого слова. - А такой, с железным кузовом, с дырочками для проветривания. Адиль бей видел этот фургон два-три раза. Как только его увидишь, уже знаешь, что где-то тут в него погрузят труп. - Когда фургон подъезжает к казарме, а потом во двор... Спокойно, старина! Джон ласково похлопал его по спине. Адиль бей стоял не шевелясь, не плача, только холодок пробежал у него между лопаток. - Вы уверены, что это за ней? Голос его звучал спокойно, взгляд был тверже, чем днем. - Идем. Они, наверно, удивляются, куда мы пропали. Джон сел на место и продолжал наблюдать за Адиль беем, который вклинился в оживленный разговор капитана и Неджлы. - Когда вы выходите в море? - Около часу. На борту надо быть до двенадцати. Значит, ждать еще больше часа, и Джон видел, как Адиль бей искоса поглядывает на присутствующих, следит даже за занавесом, отделяющим этот уголок от остального зала. |
