Боярский возмущенно взревел, спешно отряхивая с ослепительно белой сорочки кричащие темные пятно, и раздраженно отпихнулся, отправив многострадального Кошелева в обратный полет. Послышался грохот упавших стульев и громкий скрип пошатнувшегося от нагрузки сиденья.

Поликарп Владиславович, вовремя увернувшись от живого снаряда, досадливо крякнул и тоже поднялся, начав проталкиваться сквозь образовавшуюся кучу малу поближе к шефу, чтобы выяснить некоторые важные подробности. Судя по его окаменевшему лицу, дело было плохо: вряд ли новая кейранн-сан могла так ошибиться. А значит, все ещё хуже, чем они думали раньше.

– У нас еще есть время! – кричал Владимир Иванович, наваливаясь на давнего противника и вечного оппонента.

– Откуда ты знаешь? – возражал Сергей Викторович, пытаясь не оплошать и дотянуться до козлиной бородки противника.

– Перестаньте!

– Господа, остановитесь!..

– Я случайно, – виновато проблеял несчастный Илья Борисович жуть как разозленному Боярскому. – Простите… я ужасно сожалею…

– Болван!..

– Боже… – Кирилл Сергеевич, словно не замечая воцарившегося бедлама, обхватил голову руками и обреченно закрыл глаза, понимая только одно: они не успели. – Какой кошмар!!!

– Гляди, что ты натворила, – упрекнул Край оставшуюся невозмутимой Колючку и с интересом продолжил следить за разворачивающейся баталией. – Потрясающе! Просто детский сад на выгуле, а не Клан. Арес, запомни: я не имею к этому никакого отношения!

Мальчик важно кивнул.

Εва укоризненно покачала головой и со вздохом встала. Оглядела удрученного отца, форменную свалку, устроенную его коллегами по работе, потрясенного вопиющей несобранностью людей Ингвара, испуганно взиравшую на нее саму Ирнассу, уверенно подгребающего Зеленого на пару с доктором Конягиным…

– ТИ-И-И-ХО!

Присутствующие нервно вздрогнули и, осекшись, дружно обернулись.

– Ну-ка, заткнулись все и расселись по местам. Быстро, пока я добрая! – ласково велела Колючка и ТΑК на них посмотрела, что даже у Соболева с Бобыревым пропало всякое желание выяснять отношения. А вконец расстроенный Боярский зло сплюнул и прекратил бесполезную работу по стряхиванию свеже заваренного кофе со своей бесповоротно испорченной рубахи.

Она поджала губы.

Зараза! Я тут все дела бросила, Стаса одного оставила, отложила даже собственную смерть, чтобы прийти и помочь, а эти великовозрастные болваны вздумали бардак устроить! Αх вы, сволочи! Я вам покажу, как панику наводить, истерички бородатые!

– Так, уважаемые господа и… дама, если я еще раз услышу хоть один лишний голос в этой аудитории, его обладатель вылетит за дверь, не смотря на пол, возраст и звание. Без всяких исключений. Претензии не принимаются, а недовольные могут засунуть свои языки куда подальше, потому что я их тоже вырву на хрен, если только кто-то вякнет без спроса. Я ясно выражаюсь?!

– Вполне, – тихо заметил Край.

Остальные благоразумно промолчали и спешно расселись: от преобразившейся Охотницы внезапно нахлынула такая волна холодной ярости и презрения к их неуместной возне, что одной половине присутствующих вдруг стало ужасно стыдно, а второй – отчего-то неуютно. Да уж, яблочко от яблоньки…

«Яблонька» совсем спала с лица и откровенно помрачнела.

– Прекрасно, – спокойно констатировала Ева. – А теперь сидите и слушайте. У нас действительно осталось всего два дня до того момента, как все сто тысяч гнезд с почти пятимиллионным набором полных сил вампиров выберутся на поверхность. Тех самых вампиров, несколько кладок которых мы почти случайно и с немалыми потерями уничтожили в Твери.